«Сергей в любую эпоху чувствовал себя уютно»

Анастасия Курёхина, вдова легендарного музыканта, рассказала «НВ», что не успел сделать ее муж и почему не иссякает интерес к его творчеству

Сергей Курёхин – это взрывная музыка, безумное веселье или, если хотите, весёлое безумие. Стремительная жизнь, фантастически редкая болезнь, ранняя смерть. Огромное творческое наследие. Фраза «Жизнь после смерти» – это о нём. Откройте, например, в «Википедии» статью «Курёхин, Сергей Анатольевич». В разделе «Дискография» вы обнаружите, что диски с его музыкой продолжают выходить после его смерти. Последний был записан в прошлом году. А всего за 18 лет (о, господи, уже?!), прошедшие с его смерти, было выпущено более трёх десятков CD. Жизнь продолжается.

– Анастасия, только что в издательстве «БММ» вышла книга «Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока». Как утверждает автор, Александр Кушнир, книгу эту он писал почти пять лет: собирал материал, изучал архивы, систематизировал все видеозаписи, опросил больше 200 человек…

– Да, я видела эту книгу, редактировала её перед публикацией. Кое-что поправила, понятно, что были некоторые неточности, искажения.

– Вы знаете, мне не хватило в этой книге того Сергея, каким он становился, оставаясь наедине с собой. Каким он был в семье…

– Это естественно. Этого и не могло быть у Кушнира. Откуда? О том, каким Сергей был в семье, могу написать только я. Наш дом, кстати, был довольно закрытым. Сергей общался с сотнями людей, но дома у нас бывали очень немногие.

– Вы напишете свою книгу о нём?

– Надеюсь. Пока я ещё к этому не готова.

– Вы помогали ему в его фантастических проектах?

– Нет, конечно. Однако мне первой он давал слушать новые записи. Играл свои последние произведения на пианино, рассказывал, что планирует сделать. Но вмешиваться в своё творчество он бы никому не позволил.

– Удивительно, но компакт-диски Сергея Курёхина продолжают выходить с завидной периодичностью.

– Мы перевыпустили часть его музыки. Большую работу проделал Андрей Гаврилов, он нашёл записи его концертов в разных странах, обнаружил редкие фотографии, и мы выпустили подарочные CD – с небольшими фотоальбомами, текстами. Кроме этого выходили альбомы в музыкальном издательстве «Бомба-Питер», музыка к фильмам – на студиях «Поп-механика», Moroz records, Leo records.

– Судя по тому, с какой скоростью расходятся тиражи, интерес к «Поп-механике» не исчезает…

– Это так. В конце прошлого года в московском «Гоголь-центре» Серёжину музыку играл симфонический оркестр под управлением Алексея Айги, при участии его группы «4’33”» и солистов, которые участвовали в «Поп-механике». Похожий перформанс, приуроченный к его юбилею, мы запланировали и в Петербурге.

– В этом году Сергею Курёхину исполняется… Простите, исполнилось бы 60 лет.

– Да. Шестьдесят. С его наследием много ещё нужно работать. Есть неизданная музыка. Кроме того, я хочу выпустить книгу с его текстами, крылатыми фразами, интервью, это интересно, остроумно и очень, поверьте мне, актуально. Мы издали небольшую книжку после его смерти. Но она собрана была впопыхах, а мне хочется, чтобы это была серьёзная работа.

– Скажите, Сергей уютно себя чувствовал в том времени, которое мы называем сейчас лихие 1990-е?

– Вполне. Но… Сергей в любую эпоху чувствовал себя уютно. Сочинять музыку или записываться на студии ему никто никогда не мог помешать. Конечно, когда стало возможно гастролировать по всему миру, играть с теми музыкантами, с какими он хотел, выступать в больших концертных залах, начался совершенно новый этап его жизни. Но и тогда он сочинял прекрасную музыку – в 1982 году у него выходили пластинки в Лондоне! Он был совершенно счастливым человеком, потому что обычно делал только то, что хотел, был абсолютно свободен, и у него получалось то, что он задумывал.

– А в нашем времени вы могли бы его представить?

– Сослагательное наклонение я не употребляю. Просто даже не хочу думать об этом. У него были грандиозные планы. К сожалению, они не осуществились. В его ближайших планах, например, было написать две оперы для Большого театра. Режиссёром должен быть Сергей Соловьёв – Сергей написал музыку к его фильму «Три сестры» и спектаклю «Чайка». Они собирались в июне уже сидеть, где-то под Москвой, – писать либретто. Но в мае его положили в больницу…

– Сергей Соловьёв вспоминал, что над оперой «Доктор Живаго» они уже начали работать. Сергей Курёхин придумал сценографию – огромный паровоз. Всё время повторял: «Хорошо бы настоящий!»

– Я не удивилась бы – он достал бы и настоящий паровоз. Ему всё удавалось. Вы знаете, о Сергее даже мифов никаких не было. Никаких легенд. Я думаю, потому, что придумать что-то более экстравагантное, чем придумывал он сам, было невероятно трудно. Каждый раз, когда он рассказывал мне о новом проекте «Поп-механики», я хваталась за голову и говорила: «Ничего не будет, не получится… Вас всех посадят, никто этого не разрешит, и это вообще невозможно...» Но у него всякий раз неожиданно для меня всё получалось. Хоть пионеры маршировали по сцене, хоть танки…

– Хоть корова. Или лошадь, которая, как известно, шумно обделалась на сцене Ленинградского дворца молодёжи. Где он взял лошадь?

– Не знаю. К животным он испытывал слабость, они обязательно должны были присутствовать на его концертах. В Швеции фермеры принесли для концерта своих гусей. Когда начала петь оперная певица, гуси вдруг все разом заголосили. Африка (Сергей Бугаев, музыкант, художник, актёр. – Прим. ред.) вышел с каким-то прутиком, попытался загнать птиц за кулисы, но гуси стали разбегаться. Фермеры вдруг испугались за своих питомцев и в один момент побежали на сцену спасать гусей, расталкивая друг друга. Зрители в недоумении, певица в шоке, Сергей счастлив…

– Это был самый безумный его концерт?

– Нет. Они все были безумные. Один безумнее другого. И всё время разные. Сергей никогда не повторялся, он всегда придумывал что-то новое. Даже в турне каждый его концерт должен был отличаться от предыдущего. Он говорил: «Самое ужасное для музыканта – всё время играть одно и то же. Это так скучно! Ни одной живой ноты!» Он иногда смотрел какую-то музыкальную запись и удивлялся, надо же, этот человек играет эту музыку в тысячный раз, тысячный раз он берёт одни и те же ноты, делает одни и те же жесты.

– «Лошадей пока не будет, – приводит Александр Кушнир в своей книге слова Курёхина. – Но курицы будут точно. И, возможно, мы их будем резать и бросать в зал…» Речь шла о новогоднем перформансе в рок-клубе, который был назван «Охота на дикого индо-тибетского козла». На дворе кончался 1984 год…

– Сумасшедший дом, совершенно… Но зверей и птиц после концерта никто никогда не убивал! Хотя проблемы с ними возникали постоянно. «Сергей Анатольевич, а что делать с этим петухом?» – обычный вопрос после очередного представления. Как-то поросёнок оказался после концерта бездомный, надо было думать, куда его пристроить. Находились добрые девушки, они жалели животных, следили, чтобы их никто не съел, забирали к себе домой.

– Что за чудесная фотография в самом конце книги – на переднем плане задумчивый кот, на заднем – Сергей за компьютером, в чёрных очках…

– А, это кошка. Кошка Муся. Эту фотографию Кушнир у кого-то нашёл, я её никогда прежде не видела. Наша кошка была красавица, умница, очень фотогеничная, она любила сниматься. Мы долго с Серёжей её выбирали – дочка очень просила. Когда были в Лондоне, хотели купить там настоящую породистую, но это было сложно, так что купили здесь. Мусю все обожали. Сергея она, конечно, любила больше всех. Когда Серёжа приехал из больницы на два дня, она вообще не отходила от него, а если её выставляли за дверь, сидела и плакала. Всё понимала, всё чувствовала.

– Вместе с Сергеем вы были...

– 15 лет.

– Весело с ним было?

– Очень. У него вся жизнь была – праздник. Мы жили весело, легко. Знаете, он очень любил задаривать всех. За границей обычно ходил по магазинам – покупал подарки. У нас всегда дома были цветы. Если какие-то цветы ему нравились, он покупал все сразу. Вышел как-то из метро, смотрит – у бабушки в ведре пионы, купил все сразу…

– В метро?! Он, уже знаменитый музыкант?!

– Он, кстати, любил ездить в метро. Машину категорически не хотел водить. А к известности своей относился очень спокойно. Давал автографы, но как-то ему было неловко. Однажды, смешно было, мы шли на озеро, которое рядом с нашим садоводством. Он в шортах, лето, жара. И слышим, как сзади парень с девушкой говорят друг другу: «Курёхин!» – «Да что ты, откуда? Что ему делать в нашей деревне?»

– В книге я прочитала о том, что он предсказывал свою раннюю смерть.

– Он как-то сказал мне: «Выходи за меня замуж, но учти – больше десяти лет я не проживу». Прожил пятнадцать… Тогда я не обращала на эти слова внимания, а потом вообще запретила ему говорить на эту тему.

– Он знал?

– Никто и никогда теперь этого не узнает.

***

…Опираясь на собственные энциклопедические познания, Курёхин развил целую теорию «цветочной эволюции»: «Для меня, например, цефалий у кактуса – это проявление новой культуры, а концерт Аллы Пугачёвой – нет». 

***

«Планов тьма, - писал Курёхин летом 1981 года. – Мне не хватает всего. Нужен хор (даже несколько), симфонический оркестр (или два, три, пять, сто), цирк со всеми атрибутами, зоопарк, цыганский табор… куча синтезаторов и много-много всего. Нужна большая аудитория – много тысяч слушателей. Я бы придумал, что со всем этим делать…»

***

«Я помню, как Капитан просто и доходчиво объяснял партитуру Костюшкину: «Миша! Музыка здесь никому на *** не нужна. Мне нужен воздух! Здесь играем так: слоны, но без секса». И все музыканты Сергея Анатольевича прекрасно понимали…»

***

Реакция страны на медиавирус «Ленин – гриб» превзошла все ожидания. Через несколько дней толпа большевиков ворвалась в Ленинградский обком партии и начала сражаться за поруганные революционные идеалы: «А это правда, что Ленин был грибом?» «Нет, неправда!» - возразила им заведующая по идеологии Галина Баринова и произнесла историческую фразу, которая повергла ветеранов в нокаут: «Ленин не гриб! Потому что млекопитающее не может быть растением!»

***

«Не имеет ни малейшего смысла говорить обо мне, потому что меня не существует… Никогда не мог понять – каким же образом я умру? Нечему распадаться, нечему умирать, нечему исчезать. Я раскидал себя всего везде по частям. Меня нет». 

Сергей Курёхин в интервью «Невскому времени», 13.11.1993. 

Из книги Александра Кушнира «Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока» (В Петербурге книгу можно купить только в Доме книги на Невском)