Вам какой локомотив, для пользы или для гордости?

Сегодня под давлением постепенно усиливающихся американских санкций всё больше политиков, политологов и чиновников рассуждают о необходимости опоры на собственные силы. Мол, не было бы счастья, да несчастье помогло: уж теперь-то мы перестанем жить на всём привозном, а начнём наконец развивать свою экономику. Вот только по-прежнему остаётся неясным, что же это за опоры и какие силы будут задействованы… И такие слова, как «модернизация», «научные разработки», «Сколково», почти не упоминаются. В общем, наука так и не оказалась – по крайней мере пока – в центре общественного внимания. Почему?

На мой взгляд, основных причин три. Первая: современная наука – вещь сложная и труднодоступная даже для людей с высоким интеллектом и хорошим образованием. Широкий интерес к ней могут пробудить только такие экстраординарные научные свершения, как, например, первый полёт человека в космос. На гагаринскую роль могла бы претендовать разработка всевозможных гаджетов и программного обеспечения, но без СМИ и господдержки это увлечение части продвинутой молодёжи не способно перерасти в нечто большее.

Вторая причина тесно переплетается с третьей. Наука не даёт отдачу к ближайшему понедельнику, а наша экономика привыкла не только к «коротким» деньгам, но и к коротким мыслям и мечтам. Говорю это без малейшего упрёка, потому что думать на большую перспективу нашей экономике просто не требуется: зачем, если нет мало-мальски острой конкуренции? Точнее, не было, потому что теперь, после того как западные инвестиции иссякают буквально на глазах и даже на те инофирмы, которые уже работают в России, оказывают сильное давление, чтобы они отсюда уходили, – эта конкуренция на внутрироссийском автаркическом рынке станет ещё меньше…

Так что же, для по-настоящему серьёзного развития отечественной науки нет перспектив? Не будем пессимистами.

В самом начале этого текста я сказал, что ключевые слова, определяющие современную науку, сегодня в информационном пространстве почти не упоминаются. В данном контексте это «почти» крайне важно. Упоминания всё же есть, но за редчайшими исключениями, лишь когда речь заходит об оборонно-промышленном комплексе. Что такое успешно развивающийся ОПК, если все остальные экономические отрасли пребывают в забвении, мы уже проходили. Денег он жрёт в неограниченном количестве, но взамен не даёт ничего, кроме патриотической гордости за мощные ракеты, быстрые танки и стремительные самолёты. Заканчивается такая гордость плачевно.

Тем не менее нас уверяют, что именно этот самый ОПК в будущем должен стать локомотивом российской экономики. Почему и каким образом – опять-таки, как и в случае с «опорами» и «силами», – до сих пор никто внятно объяснить не смог. И вот это как раз понятно, поскольку из всемирной (да и отечественной) истории известно, что развитая мирная экономика может поспособствовать развитию ОПК, а чтобы наоборот – таких примеров не упомнить.

Между тем именно наука – мирная и военная – могла бы стать тем экономическим локомотивом, который обеспечит не только национальную безопасность, но и престиж и наполняемость государственного бюджета. И пусть её плоды не будут в ближайшем будущем востребованы бесконкурентной экономикой. Научные разработки – сами по себе отличный товар. Не стану ссылаться на такие гиганты научно-технологических достижений, как США или Китай. Приведу в пример маленький Израиль. Эта страна, где проживают всего чуть более восьми миллионов человек, занимает второе место в мире по количеству технологических компаний и первое место по количеству патентов на душу населения, что позволяет израильтянам успешно торговать новыми технологическими разработками – и за очень немалые деньги – со многими странами, в том числе, кстати, и с Россией.