Путешествие из Москвы в Петербург

Со времён Радищева эта дорога остаётся не слишком пригодной для поездок, в чём лично убедился известный писатель и постоянный автор «НВ» Сергей Литвинов

Каждый уважающий себя автор должен написать какое-нибудь «Путешествие». А автор с претензией – «Путешествие из Петербурга в Москву». Или, наоборот, из Москвы в Питер… Автопутешествие в России до сих пор не стало рутиной. Оно остаётся приключением, непредсказуемым и опасным. Почему же это происходит? 

Скажу вам по-простому: нынче автодорога между двумя столицами – полное непотребство и позорище. Бывшая трасса Е95, теперь названная М10 «Россия», проходит насквозь через сорок (примерно) городов и посёлков. И везде на трассе висят камеры или сидят в засаде дэпээсники. Приходится сбрасывать скорость до ненаказуемых 80 километров в час. Многие участки представляют собой всего три полосы на два направления. Две из них занимает немереное количество фур. Чтобы обойти их, надо нестись, поочерёдно пропуская встречных, по свободной третьей полосе. Между Нью-Йорком и Вашингтоном, замечу попутно, в общей сложности, как правило, 10 полос на два направления. Разумеется, безо всяких пересечений. А под Москвой тебя встречает куча светофоров. 

В Тверской области чинят мосты и сужают проезд до одной полосы. Как следствие, путь между двумя столицами растягивается как минимум на 12–14 часов. Чтобы уложиться часов в десять, следует выезжать в 9 вечера или 12 ночи и шпарить до самого утра.

Впервые я проехал на автомобиле между Москвой и Питером (тогда ещё Ленинградом), когда был мальчиком, с родителями, в 1974 году. В следующий раз, будучи сам за рулём, – в 1997-м. Потом были поездки в 2001-м и 2007-м. И ещё одна сейчас, в этом году. А в промежутке я колесил по Америке, Германии, Финляндии, Кубе, Испании, Болгарии, Турции и Израилю. Поэтому мне есть с чем сравнивать дороги и во времени и, что называется, в пространстве. 

Итак, впервые я ехал из Москвы в Ленинград в мае 1974-го, с родителями, на нашей собственной машине ВАЗ-2101. Тогда её никто не называл пренебрежительно «копейкой»! Лимузин величали «Ладой» или «Фиатом»! Да, личные «Жигули» тогда выглядели круто-круто. Папин автомобиль был небесно-голубого цвета, а имя собственное ему дал я. Машина звалась «Голубая акула». Мальчишкой был, что возьмёшь. Номер – белые цифры и буквы кириллицей на чёрном фоне, и их я запомнил на всю жизнь: 30–77 МКФ.

Тогда, 40 лет назад, дорога из Москвы в Петербург была соизмерима, подобна, не побоюсь этого слова, конгруэнтна автомобилю. И машинному трафику тоже. Где-то далеко впереди громыхал грузовик, мы к нему долго приближались, а потом обгоняли. Изредка проезжали встречные машины. На перекрёстках нас пропускали то трактор, то гужевая повозка. На ровных и прямых участках отец разгонялся даже до 120 километров в час, а мама ему пеняла: «Витя, угомонись!» 

Подобную картину мы увидим через много лет на Кубе. На острове Свободы, как известно, не продавались (до самого недавнего времени) частные автомобили. Колесили по дорогам лишь туристы в прокатных «Атосах» и старинные американские лимузины. И вот дорога их города Варадеро, скажем, на юг острова живо напоминала ту давнюю советскую картину: где-то далеко впереди едет запряжённая лошадью телега, и больше на трассе никого-никого, лишь толпы на редких остановках ждут, когда их кто-нибудь хоть куда-нибудь довезёт. Однако наша страна пошла иным путём. 

Жизнь связала меня с Ленинградом – Петербургом столь тесно, что ездил я в этот город множество раз. Сколько – со счёту сбился, но точно больше ста. В основном на поезде, конечно. Но порой и на автомобиле. А впервые сам поехал за рулём в мае 1997 года. 

По сравнению с предыдущей поездкой в далёком детстве изменилось всё. Я вырос, начал бриться, окончил школу, потом институт, напечатал первую заметку в газете и первый рассказ в журнале, женился, сменил профессию, у меня родился и почти вырос сын, и я готовился снова поменять работу. Страну, в которой я жил, переименовали, равно как и город, в который я ехал. На 180  градусов поменялся политический строй. 

Стали совсем иными обочины дороги. Теперь на них торговали всем, чем только можно: шашлыками, пирожками с чаем, огурцами, хрусталём, мягкой игрушкой, полотенцами с русалками, брусникой, инструментами, книгами, аудио- и видеокассетами. Наконец, собой. Все рвались обогащаться, и многие были полны надежд. 

Забегая вперёд, замечу, что нынче количество торгующих на обочинах по сравнению с 1997-м сократилось в разы. Зато больше стало ленивых мужиков похмельного вида, сидящих на завалинках. И в этом дорога-2014 скорее приближалась к образцу сорокалетней давности. Только избы за прошедшее время совсем развалились. 

Однако вернёмся в 1997 год. За 23 года, прошедшие с 1974-го, машина, на которой я ехал, в отличие от страны, совсем не переменилась. Формально она, конечно, была другой. Тогда называлась ВАЗ-2101, теперь стала 21013, «тринадцатая модель». Но в ней модифицировалась только конструкция заднего фонаря и вид спидометра, а внутри всё осталось прежним. И слава богу. Где-то под Новгородом авто сломалось – движок перестал тянуть. Я съехал на обочину, открыл капот. И двух минут не прошло, чтобы поставить диагноз: слетела крышка трамблёра (не буду объяснять, что это такое, в современных лимузинах этой детали нет). Я закрепил пластмассовую крышку с помощью канцелярской скрепки – на заднем сиденье валялась пара журналистских материалов. Так и доехал до Петербурга. Среди моих жизненных достижений, которыми я до сих пор горжусь, есть и это: самостоятельно починил автомобиль при помощи канцелярской скрепки! 

Дорога тоже не поменялась – так и осталась трассой Е95, как тогда её называли (в том числе в песнях). Так же приходилось обгонять по встречке и тормозить на ямах. Только гаишников стало больше, они дежурили за кустами в деревнях – с биноклями, радарами и палочками. Они обогащались, как и вся страна. А ещё появились первые фуры. Они катили спокойно и независимо, с чувством полного личного достоинства – их владельцы и водители тоже пытались обогатиться. И трассу стали ремонтировать, отчего возникли первые пробки.

Питер тогда встретил нас чудовищными дырами на дорогах и облупившимися фасадами. В Москве при молодом и энергичном новом мэре подобного безобразия уже не было…

В 2001 году ещё встречались юморные гаишники, с которыми можно было договориться без денег. Мы мчались в Петербург на моей первой иномарке. Только что проскочили деревню Литвиново. Я сильно превысил скорость, меня тормознули, и я пошёл виниться. В гаишной машине сидел за рулём капитан, я протянул ему права, а он стал почему-то ухмыляться. Потом говорит: «Что же это вы, такую фамилию носите, а нарушаете? Я вот, к примеру, тоже Литвинов, а такого себе не позволяю!» Я ему: «Гонишь, капитан!» А он свои права показывает: и впрямь, Литвинов! Ну, тут пошло братание, и о деньгах разговор больше не всплывал. 

Подарили мы ему только что начавшие выходить наши с сестрой Аней книги, сделав на них комплиментарную надпись типа однофамильцу и возможному родственнику. Он сказал на прощание: «Смотрите, Литвиновы, больше не нарушайте!» Помчались дальше. Настроение отчего-то поднялось. 

Довелось мне поездить на авто и за границами нашей родины. Основное отличие западных дорог от наших  не качество покрытия и не количество полос (хотя и это тоже). Есть ещё много других. За рубежом никогда не встретишь водителей и пассажиров, справляющих нужду в придорожных лесочках, не говоря уже об обочинах. И довольно редко можно увидеть пикники на капотах и прочие принятия пищи в непосредственной близости от трассы. Перед нынешней поездкой в Питер я сказал жене: «Давай постараемся выдерживать иностранный канон и у нас». Она согласилась, но на всякий случай залила в два термоса чай и кофе, пожарила куриных ножек, сварила яиц и сделала бутерброды с колбасой и рыбой. «Едешь на день, бери на неделю», – как говаривала её бабушка-покойница. Кстати, припасы не нарушали чистоту эксперимента. Мы таким макаром путешествовали с друзьями по Финляндии: остановишься на заправке, развернёшь за столиком свёртки, купишь свеженького кофе и пируешь. Дёшево и удобно.

В первой половине дня в относительной близи от Москвы эксперимент удавался. Милые заправки с кофе, чистенькие и невонючие туалеты. С удовольствием мы ели там и свою еду, и покупную, даже окрошку, пили эспрессо и горячий чай. Но в Новгородской области начались трудности. На «Лукойле» туалет оказался закрыт. «А вы в лесочек идите», – любезно предложила служительница. В лесочке хотелось зажмуриться и больше глаз не открывать, потому что всё было усеяно пластиковыми и алюминиевыми банками, полиэтиленом и бумагой. Да и дальше: где бы ты ни съехал на обочину, объёмы человеческой «аккуратности» превышали воображение. Хотя в Тверской области, к примеру, стояли вдоль полотна синие пакеты собранного мусора. Но российские автомобилисты и пассажиры, похоже, гадят быстрее и больше, чем за ними подбирают. 

В целом за дорогу в Питер и назад эксперимент по пользованию рукотворными удобствами удался процентов на 70. Из десяти отхожих мест, посещённых нами по пути, шесть оказались бесплатными, чистенькими и даже непахучими. Ещё в двух нам предложили заплатить по десять рублей, а в двух что-то сломалось и нам рекомендовали лес. 

Однако не шутя: чистый, невонючий ватерклозет – колоссальное достижение новой России. Заправки испещрили всю карту. По сравнению с предыдущей нашей поездкой по маршруту из Москвы в Петербург в 2007 году гораздо больше стало крупных сетевых заправок, а мелкие бензоколонки явно хиреют. Но мне, как потребителю, неважно, кто разливает бензин и продаёт окрошку с кофе. Главное, что в отличие от 1974-го и даже 2001 года теперь можно пускаться в дорогу без сумки с продуктами и канистр с бензином. 

А как гражданину, мне видится следующее: в России развивается то, что выгодно крупным корпорациям, тесно связанным с властью, и то, что нужно власти. Заправки в этот интерес, к счастью, входят. А вот дороги – нет. 

Конечно, трасса «Россия» за сорок лет, с момента первой моей поездки по ней, и даже за последние семь лет тоже изменилась. И слава богу, в лучшую сторону. Практически везде она стала ровной, с внятной разметкой и указателями. Появились «карманы» на светофорах в Клину и Солнечногорске. Больше отбойников сделали на разделительной полосе. Но то, как эта дорога модифицировалась, совершенно не соответствует переменившемуся трафику, машинам, по ней ездящим, скоростям и оснащению. М10 по-прежнему проходит сквозь сорок городов и деревень, и по-прежнему ехать по ней – приключение, лотерея, а часто настоящая мука. 

По сути своей, она осталась дорогой из прошлого века. 

Современные межгородские трассы совсем иные, и многие это видели. К примеру, дорога между двумя американскими столицами, Вашингтоном и Нью-Йорком, – это три полосы в каждую сторону (и только для легковых машин). Для траков и тяжеловозов проложено своё, параллельное шоссе. Или возьмём перегон между Барселоной и Мадридом в Испании. Да даже Турция, если судить по дороге в Стамбул от болгарской границы, нас в трассостроительстве, увы, обгоняет. 

А ведь и в России за прекрасными дорогами далеко ходить не надо. К примеру, построенный под Питером за время, пока я там не был, южный отрезок КАД – от Московского шоссе до Кронштадта. Три ряда в каждую сторону, отбойник, освещение. И машин совсем немного, потому что большинство путешествующих, а также фуры поворачивают на пути к финской границе и питерским терминалам в другую сторону и едут по северной дуге кольцевой. Злые языки поговаривают, что южный отрезок КАД сделали так хорошо, потому что он проходит через культовые места: аэропорт Пулково и Стрельну, где частенько носятся чёрные лимузины с мигалками и сопровождением. Да и в Кронштадте, говорят, до сих пор проживают родственники влиятельных особ. 

Тут, мне кажется, мы и подходим к разгадке, почему столь ужасна (чего уж там душой кривить!) дорога «Россия». Да потому она нехороша, что власть по ней не ездит! Под властью я имею в виду не главнокомандующих, а чуть более мелких особ, волею судеб взнесённых к вершинам. Банкиров, поваров, начальников управлений, директоров фондов, любовниц, жён, сынков…

Они, сильные мира сего, пустили для себя поезд «Сапсан» и теперь путешествуют на нём либо летают из одной столицы в другую самолётами. Впрочем, от «Сапсана» кое-какая выгода перепадает и простым смертным. Но в любом случае 3 часа 45 минут между столицами по железной дороге или по воздуху – это совсем не девять (в самом лучшем случае) часов по автодороге. 

Поэтому вывод о том, что не так с бывшей Е95, можно сделать простой и труднооспоримый. А именно: в нашей стране сейчас развивается лишь то, что нужно крупным корпорациям и людям, находящимся около власти. 

Автодорога из Москвы в Петербург им лично пока не нужна.