«Я говорю на своём языке, на красном!»

Первые минуты на американской земле: советского руководителя приветствует президент США Дуайт Эйзенхауэр.

«Дорогой Никита Сергеевич» был первым руководителем советского государства, навестившим США. Он провёл в Америке тринадцать дней. Эта «чёртова дюжина» была для него успешной: американцы в огромном количестве собирались в разных городах, чтобы поглазеть на заморского гостя, а некоторым удалось и пожать ему руку. Конец 50-х годов в СССР был временем оттепели как во внутренней, так и во внешней политике. Ещё никто не знал, что оттепель эта станет непродолжительной. Но тот визит дал надежду, что отношения между двумя идеологическими противниками могут быть уважительными.

«Я приехал в США не для того, чтобы запустить свою руку в ваши банки»

Визит освещали пять тысяч журналистов. Среди них были и Алексей Аджубей, Николай Грибачёв, Павел Сатюков и другие «монстры» советской прессы. По итогам визита они написали толстую книгу «Лицом к лицу с Америкой», где поведали буквально о каждом шаге главы правительства СССР по американской земле.

Рассказали и о том, как провожали его в дорогу соотечественники. Вот какое письмо якобы написал ленинградец В. Булычёв: «Прошу растолковать американскому народу, что мы не думаем вмешиваться в их политику, у них свои глаза есть, пусть сами смотрят и соображают, как им надо жить. Мы очень беспокоимся, дорогой наш Никита Сергеевич, о вашем здоровье. Ведь путь далёкий, и едете вы не к друзьям. Мы с большим нетерпением будем следить за газетами и всем сердцем будем сопутствовать вам в этой исторической поездке».

Начал Хрущёв своё турне со столицы, Вашингтона. На военном аэродроме его с супругой Ниной Петровной, дочерями Радой и Юлией, сыном Сергеем и большой правительственной делегацией встречал президент США Дуайт Д. Эйзенхауэр. Был дан салют из 21 залпа. Вот как описывают журналисты первые минуты пребывания советского лидера в Америке: «На трибуне у микрофона Н.С. Хрущёв. Простым, непринуждённым движением он вешает шляпу на столбик трибуны, и по лицам заметно, что этот простой жест пришёлся по душе американцам.

– Мы приехали к вам с открытой душой и добрыми намерениями, – звучат над аэропортом, разносясь далеко-далеко за его пределами, слова главы советского правительства. – Советский народ хочет жить в мире и дружбе с американским народом».

Над Вашингтоном летал самолёт, оставивший в небе две перекрещивающиеся дымные линии. Одни горожане решили, что это крест, знак протеста против визита. Другие – что это буква «Х», инициал Хрущёва, таким образом небо Америки его приветствует.

Поселился гость в Блэйр-хаусе, трёхэтажном доме, где в 1862 году Авраам Линкольн писал проект прокламации об освобождении негров от рабства. Во время первой встречи с президентом Эйзенхауэром Хрущёв подарил ему копию советского вымпела, доставленного в ракете на Луну, и золотой значок, сделанный в честь этого события. Вместо получаса он беседовал с президентом больше двух часов. Потом Хрущёв и Эйзенхауэр полетали над Вашингтоном на вертолёте. На следующий день гость из СССР погладил овец и коров в научном центре министерства сельского хозяйства США в Белтсвилле. Там Никита Сергеевич рассказал об успехах животноводства в Советском Союзе, о том, что за три года средний удой на корову увеличился на 600 литров.

В Доме печати Хрущёв приветствовал газетного магната Уильяма Рандольфа Херста словами: «А, капиталист!» Первый вопрос американских газетчиков был о культе личности Сталина. Наши журналисты сам вопрос не публикуют, но у Никиты Сергеевича он вызвал негодование, был расценен им как провокация. Затем гостя спросили о том, нет ли у СССР претензий на владение Луной. Конечно, нет. Поговорили и о торговле.

– В развитии нашей экономики мы догоняем вас, и недалеко то время, когда мы выйдем вперёд, – заявил Никита Сергеевич. – Хочу сказать, что я не приехал в США с длинной рукой, чтобы запустить свою руку в ваши банки. Это ваше. Нам чужого не надо. Я не буду держать шляпу так, чтобы каждый мне бросал в неё то, что он считает возможным бросить. Мы горды своей системой, своим народом, своим государством и своими достижениями.

Вот так, с шутками-прибаутками, и разъезжал по Америке тогдашний наш вождь. Вопрос о недавнем подавлении восстания в Венгрии он отбрил следующим образом: «Так называемый венгерский вопрос у некоторых завяз в зубах, как дохлая крыса: им это и неприятно, и выплюнуть не могут». (Хотя кто это в здравом уме засовывает себе в рот дохлую крысу, представить трудно.)

После пресс-конференции, если верить нашим журналистам, один их американский коллега восклицал: «Это непостижимо! Ведь он любого может сделать коммунистом!»

Хрущёв встречался и с сенаторами, которым предложил одновременно вывести и американские, и советские войска из разделённой тогда Германии. Сенаторы ответили молчанием. На этой встрече советский лидер познакомился с Джоном Кеннеди. «Какой молодой!» – сказал Хрущёв, пожимая руку будущему президенту США. «Это не всегда мне помогает», – ответил Кеннеди, имея в виду то, что многие в Америке против выдвижения его кандидатуры в президенты именно из-за молодости.

Хозяин фермы Росуэлл Гарст был раздосадован армадой журналистов, мешавших ему показать Хрущёву своё хозяйство. Он замахнулся на них корнем кукурузы, но сам свалился в яму.

«Мы привыкли любоваться лицами актёров, а не их задами»

Следующим пунктом поездки стал Нью-Йорк. Американский публицист Шварц написал в своём репортаже: «По пути встречались трущобы, особенно бросавшиеся в глаза, когда поезд проходил через Балтимору. Но лучи солнца, казалось, чуточку скрашивали безобразный вид домов-развалин, во дворах которых сушилось бельё». «Не обольщайтесь, господин Шварц, – с большевистской прямотой отвечали ему советские газетчики. – Никакой, даже самый солнечный свет не в силах придать хоть сколько-нибудь привлекательный вид удручающему зрелищу городских трущоб. Никуда вам не уйти от того, что в богатейшей стране капиталистического мира, стране, где на протяжении почти целого века ни одна крыша не пострадала от взрыва вражеской бомбы или снаряда, миллионы людей не имеют приличного крова, вынуждены жить в лачугах».

На приёме у мэра Нью-Йорка музыканты исполнили для гостя песню «Полюшко-поле» и… песню «Бублички» («А я несчастная, торговка частная, стою и бублички здесь продаю»). Официальные лица в своих речах хвалили Америку, её уровень жизни. А Хрущёв говорил, что наша система гораздо крепче и гораздо лучше. Но надо мирно соревноваться. В экономическом клубе Нью-Йорка визитёр из-за океана встретился с капитанами американского бизнеса. И опять отбивался от их «наездов», да так, что печать США резюмировала эту встречу словами «Сражение проиграно». Бизнесменами, разумеется.

Хрущёв также встретился со вдовой Франклина Рузвельта и выступил в Организации Объединённых Наций. «Покончим с войнами через всеобщее разоружение!» – воскликнул он, и эти слова были встречены бурной овацией.

А потом был Лос-Анджелес, который мастера пера называли тогда Лос-Анжелосом. И визит в Голливуд. Здесь Хрущёва приветствовали звёзды – Кирк Дуглас, Фрэнк Синатра, Мерилин Монро, Гарри Купер, Элизабет Тэйлор, Глен Форд, Ким Новак… В одной из студий гостю показали съёмки фильма «Канкан». И тут он завёлся:

– С моей точки зрения, с точки зрения советских людей, это аморально. Хороших актёров заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенных, развращённых людей. У нас в Советском Союзе мы привыкли любоваться лицами актёров, а не их задами.

Мэр Лос-Анджелеса Поулсон на приёме в честь Хрущёва заявил:

– Вам не удастся нас похоронить, господин Хрущёв, и не стремитесь к этому. Если будет нужно, мы будем сражаться насмерть.

Хрущёв напомнил, что ещё в начале визита разъяснил свои слова о похоронах: он имел в виду не американцев, а капиталистическую систему.

«Вы думаете, что русские только и делают, что пьют водку?»

Переместившись в Сан-Франциско, Никита Сергеевич выдержал очередную серию нападок, теперь уже от лидеров американских профсоюзов. Одного из них он неожиданно спросил:

– Какое блюдо вы больше всего любите?

– Ростбиф, – растерянно ответил тот.

– А я борщ, – сказал Хрущёв. – Вы его не едите, а мне он очень нравится. Вы за капитализм, а я за социализм.

И снова вспомнил про канкан.

– В этом танце девушкам приходится задирать юбки и показывать заднее место, и этот танец приходится исполнять хорошим, честным артисткам… У вас это будут смотреть, а советские люди от этого зрелища отвернутся. Нам такая «свобода» не подходит. Вам, очевидно, нравится «свобода» смотреть на заднее место. А мы предпочитаем свободу думать, мыслить, свободу творческого развития.

Кстати, пассаж про борщ и ростбиф в интерпретации одного из участников встречи выглядел потом так: «Хрущёв вдруг спросил Пола Филипса: «Что вы любите есть?» – «Ростбиф!» – «А я люблю борщ, – сказал Хрущёв. – Вы можете иметь на обед ростбиф, но в Советском Союзе рабочие будут иметь борщ». – И, ударив по столу кулаком с удвоенной силой, Хрущёв заявил: «Я диктатор рабочего класса, и именно я решаю, что будут есть рабочие». Правда, коллеги этого господина восстановили истину, уличив его во лжи.

Удалось Никите Сергеевичу и «сходить в народ». Рано утром он вышел из гостиницы и отправился на прогулку по Сан-Франциско. Репортёры описывают это так: «Пожилая женщина в модной шляпке, шедшая навстречу, вдруг как бы окаменела от неожиданности, потом ухватилась за маленький фотоаппарат, висевший у неё на плече, и дрожащими от волнения руками начала наводить его. Н.С. Хрущёв улыбнулся и подождал, пока она найдёт фокус. Женщина горячо поблагодарила его». Когда Хрущёва окружили журналисты, он прочёл им короткую лекцию о вреде частной собственности: «Она вредна тем, что порождает у людей жадность, стремление к обогащению любыми способами, а это страшная вещь. А если частной собственности не будет, человек перестанет думать о том, как обогатиться за счёт ближнего. Он будет думать только о том, как обеспечить общее благо, а значит, и его собственное, личное благо». Его спросили, на каких языках он говорит. «На своём, на красном!» – быстро ответил Хрущёв.

Побывал советский премьер в сельскохозяйственном штате Айова. Там на одной ферме он, конечно же, посмотрел, как американцы выращивают его любимую кукурузу. Журналисты не давали прохода во время экскурсии по полям, и хозяин фермы даже дал одному из них здоровый пинок.

В Питтсбурге гость встречался с металлургами, отведал на заводе кока-колу из автомата. На вопрос, нравится ли ему этот напиток, ответил – нет, слишком сладкий. «Вы предпочитаете водку?» – спросил корреспондент. «Вы думаете, что русские только и делают, что пьют водку? Если бы мы так поступали, то не обогнали бы вас по производству и запуску ракет», – улыбнулся Хрущёв.

Визит его в США завершился в Вашингтоне. Подводя итоги поездки, Никита Сергеевич сказал: «От всего сердца спасибо вам за доброе гостеприимство, за хлеб-соль. Я хочу пожелать, чтобы в отношениях между нашими странами мы всё чаще и чаще пользовались коротким хорошим американским словом «о кей!» (хорошо)».

Из писем американцев Никите Хрущёву

Уважаемый сэр! Вначале я по ряду причин был резко настроен против вашего приезда. Однако после того, как вы прибыли сюда и произнесли столько речей о стремлении Советского Союза к всеобщему миру, я убедился в том, что это факт. Я молю, чтобы вы вернулись в Россию и рассказали советским руководящим деятелям, что вся Америка тоже хочет всеобщего мира. Искренне ваш 

Дональд Ф., 28 лет, г. Нью-Йорк.

За несколько дней, пока вы находитесь здесь, вы и ваша очаровательная жена внушили нам любовь и восхищение. Программа вашей поездки столь напряжённая, что, грубо выражаясь, от неё даже лошадь околеет. Отведите, пожалуйста, достаточно времени для отдыха перед встречей с нашим президентом, г-ном Эйзенхауэром. 

Лидия Даглоу, г. Сан-Рафаэль, штат Калифорния.

Ваша поездка в нашу страну была одним из величайших событий, какие когда-либо имели место. Я видел вас по телевизору, и моё восхищение и уважение к вам росли с каждым вашим выступлением. Пусть бог, наш великий друг, пребудет с вами и нашим президентом на всех ваших будущих встречах. Искренне ваш 

Джон С. Леммер, г. Феникс, штат Аризона.