«Мы хотели создать мир, где нам будет весело»

Популярные американские писатели Дэйв Барри и Ридли Пирсон рассказали о том, какой должна быть современная детская литература

Дэйв и Ридли – давние приятели и авторы бестселлеров. Юмористические статьи Дэйва печатались более чем в 500 газетах как в США, так и в других странах мира, а в 1988 году он получил Пулитцеровскую премию за злободневную публицистику. Ридли пишет остросюжетные исторические романы и триллеры. Десять лет назад они объединились, чтобы написать детскую книгу в качестве эксперимента. Опыт прошёл на ура – серия «Питер и ловцы звёзд» насчитывает пять книг, многотысячные тиражи и миллионы покорённых детских сердец.

– Ваша совместная книга – предыстория к знаменитой сказке про Питера Пэна шотландского драматурга Джеймса Мэттью Барри. Почему вы выбрали готового героя, а не сочинили новую историю?

Ридли: Это вообще получилось случайно. Я читал дочке «Питера Пэна», и она вдруг спросила: «Папочка, а как Питер познакомился с капитаном Крюком?» Я не знал ответа. И решил, что можно написать об этом книгу – кто такой Питер, откуда он взялся, почему умеет летать... До этого я работал над детективными триллерами, а Дэйв много лет писал сатирические колонки, которые получали всевозможные награды, у него такой задорный, мальчишеский юмор. И вот я подумал, если объединить два наших голоса, добавить приключений, может получиться забавно.

– А что, Питер Пэн для американских детей какой-то особенный персонаж? Культовый?

Дэйв: Что вы, культовый персонаж – Гарри Поттер (смеётся). Но история про мальчика, который умеет летать и никогда не взрослеет, прочно проросла в культуру всех англоговорящих стран. В Штатах, кстати, мало кто читал оригинал. Но зато абсолютно все смотрели диснеевский мультик. Вот он уж точно культовый.

Ридли: Думаю, секрет его популярности прост. Детям нравится идея того, что можно быть абсолютно свободным от родительской опеки, переживать удивительные приключения, летать. А взрослым нравится мысль о том, что можно оставаться ребёнком всегда. Мы никогда не претендовали на то, чтобы продолжать традиции Дж. М. Барри. Нас просто увлекла эта история.

– Переключиться на детский жанр было нетрудно?

Ридли: Вовсе нет. Нам просто было весело. Мы оба знаем, что самое главное – увлечь читателя и не отпускать. На самом деле формула проста: если автору интересно писать, читателю интересно читать. Мы разработали систему: я писал сцены со взрослыми, Дэйв – с детьми. Потом мы обменивались нашими фрагментами и меняли их по своему усмотрению. Такой вот пинг-понг. Это было удобно, поскольку параллельно мы работали над другими книгами. Ещё раз говорю, мы не думали о том, что значит эта история для литературной традиции и так далее. Написали первую книгу, и вдруг она стала бешено популярной! Мы получали сотни писем в неделю с благодарностями от маленьких читателей и до сих пор получаем.

Дэйв: У каждого из нас был в жизни момент, когда мы впервые погрузились в выдуманный писателем мир, и он увлёк нас до такой степени, что мы потеряли ощущение реальности. Наверное, на такой эффект и рассчитывает любой писатель. По крайней мере, мы точно рассчитывали. На самом деле это единственное, чего мы хотели, – создать мир, в котором нам самим было бы весело.

– Вы пытались как-то влиять на литературный вкус ваших детей?

Ридли: Нет. Моя старшая дочь в школе не особенно любила чтение, особенно то, что задавали. И я всё ломал голову – как же заставить её читать?! Однажды мы были в книжном магазине, я был чем-то занят, она тихонечко бродила между стеллажей сама по себе. И вот набрела на полку с приключенческой литературой. Вот тут её зацепило, она стала читать как подорванная. Другие родители изумлялись: мол, ты что, разрешаешь ей читать такое? А я говорил: «Ребята, да лишь бы читала!» И в итоге она стала очень хорошим читателем. И писателем, кстати, тоже.

Дэйв: Я тоже не пытался, это было бы бесполезно. Моя дочь читает то же, что и другие 14-летние девочки: «Голодные игры» и прочие странные депрессивные истории, где у влюблённых подростков рак и один из них в конце умирает… И эти истории пользуются бешеной популярностью! Почему? Для меня это загадка. Ведь эти дети живут совершенно беззаботной жизнью, у них есть абсолютно всё. Но ведь что-то в этих историях их цепляет…

– А на кого из литературных героев сами равнялись в детстве?

Дэйв: Был такой известный юморист в 1920-х годах в Америке по имени Роберт Бенчли. Он начинал как литературный критик, но затем стал писать короткие юмористические рассказы. Мой отец его очень любил, у него были все книги. Я взялся, когда мне было десять. И хотя не понимал половину, всё равно смеялся. Мне нравилась идея, что взрослый человек может писать такие вот забавные, порой даже глупые истории. В конце концов это стало и моим призванием.

Ридли: Для меня это иллюстрированная серия «Гарольд и волшебный карандаш». У мальчика был магический мелок: всё, что он ни нарисует, оживало. Я мечтал быть этим мальчиком. Можно считать, мне это удалось. Только вместо волшебного мелка у меня айпад (смеётся).

– Как думаете, изменились ли дети за последние десятилетия?

Дэйв: Безусловно. Мне кажется, сегодня у каждого второго ребёнка в Штатах диагностирован синдром дефицита внимания. Кажется, половина сидит на лекарствах. Они вообще не могут ни на чём сконцентрироваться. Чтобы их привлечь, требуется что-то из ряда вон, что-то захватывающее, стремительное. Оттого мы так радуемся, когда удаётся увлечь их книгой, хотя бы ненадолго. Вот почему все так благодарны Джоан Роулинг за Гарри Поттера.

– Дэйв, в одной из колонок вы пишете, что чувство юмора вам пришлось развить в старших классах, чтобы было чем заняться на вечеринках, пока сверстники танцевали с девочками. Это просто образ или так всё и было?

– Да, так и было. Я убеждён: чувство юмора всегда произрастает из неуверенности в себе и желания понравиться, завоевать симпатию окружающих. Можно сказать, что это изнанка страха – страха быть непринятым, непонятным, отвергнутым. Страха, что тебе сделают больно. Исключений я не видел. Поэтому так забавно читать все эти опросы в глянцевых журналах, когда у женщин выясняют, что самое важное в мужчине. Чувство юмора почти всегда на первом месте! И тогда я думаю: нет, вы всё врёте! У меня было чувство юмора в школе, вам нужно было не это, а смазливая мордашка! Сейчас-то, может, оно и правда важно. Только уже поздно (смеётся).

– Ридли, у вас ведь есть ещё одна серия детских книг. Для детей вам нравится писать больше, чем для взрослых?

– Ну, для взрослых я и так написал слишком много (смеётся). По правде говоря, что касается моих романов, иногда у меня возникает ощущение, что я начинаю иссякать. С детскими книгами такого нет. Причина – в самих детях. Что спрашивают взрослые? Примерно одно и то же: как вы придумали сюжет, будет ли фильм, откуда вы берёте вдохновение. Ну вот как раз таки вдохновение берётся от детей, от их живой, неподдельно восторженной реакции.

Один из самых ярких моментов был тогда, когда мы с Дэйвом закончили первую книгу «Питер и ловцы звёзд» и я принёс семилетней дочке пятосотстраничную рукопись. Сел на краешек кровати и спросил: «Помнишь, ты хотела узнать, как Питер Пэн встретил капитана Крюка? Вот ответ!» Я предложил почитать ей, но она, на удивление, отказалась: хочу сама! А ведь до этого она читала книжки объёмом страниц по 20.

– Вернёмся к миру взрослых. Как вы считаете, Америка – читающая нация?

Ридли: Америка – телевизионная нация. Если вы отправитесь на коктейльную вечеринку, говорить, скорее всего, будут о последних сериалах.

– Разве это не грустно?

Дэйв: Я бы сказал, просто так есть, и ничего тут не поделаешь. Даже в университетах литературу теперь преподают не так, как в наше время. Нет единого обзорного курса мировой классики. Каждый профессор берёт какой-нибудь определённый угол рассмотрения, и, как правило, это политически обусловлено. Хотелось бы, чтобы люди читали больше, конечно. Но, к сожалению, мы лишь аппендикс мира развлечений.

– Дэйв, в интервью «Нью-Йорк таймс» вы как-то сказали, что хотели бы, чтобы президент США прочитал «Братьев Карамазовых»…

Дэйв: Это была шутка! Но в колледже я действительно прошёл курс русской литературы и читал много Достоевского. Правда, не дочитал до конца ни одного произведения. С Толстым получилось лучше.

Ридли: А я, наоборот, фанат Достоевского. Мне было 20 с небольшим, я был в Лондоне и искал, что бы почитать. В библиотеке наткнулся на «Преступление и наказание». Перевернул и увидел аннотацию: величайший детективный триллер, когда либо написанный. Ведь я тоже писал детективы и подумал: вот то, что мне нужно! Открыл и… был просто потрясён. Потом стал поглощать всего Достоевского, которого смог найти. Признаюсь, многие романы до сих пор мне не до конца понятны – например, «Идиот». Возможно, надо попытаться осмыслить их ещё раз.

– Но есть ли такая книга, которую, на ваш взгляд, должен прочитать каждый?

Ридли: Харпер Ли «Убить пересмешника».

Дэйв: Конечно. Все мои книги.