«Молодые артисты похожи на биороботов»

Певец Валерий Меладзе – о плюсах и минусах славы и о том, почему он уже не имеет права на ошибку

Он входит в десятку самых популярных российских исполнителей. Считается последним романтиком отечественного шоу-бизнеса. Его хиты «Сэра», «Разведи огонь», «Ночь накануне Рождества», «Лимбо» невозможно петь хором за столом, между третьим и четвёртым тостом. Но они узнаваемы с первых же аккордов. Его гастрольный график расписан до конца года: только в октябре певца ждут в Тамбове, Липецке, Воронеже, Рязани, Кургане, Челябинске и Екатеринбурге. Причём настолько ждут, что заранее можно сказать – яблоку в концертном зале будет негде упасть. Одним словом, сегодня Валерий Меладзе – бренд. Сильный и харизматичный мужчина с потрясающим голосом и впечатляющим репертуаром. А теперь, кстати, ещё и с собственной звездой – недавно подаренным поклонниками-астрономами сертификатом, в котором точно указывается, где именно в нашей галактике находится звезда, названная его именем…

– В последнее время, Валерий, журналисты так рьяно и на все лады расписывали вашу личную жизнь, что интернет, можно сказать, раскалился. А ведь вы, насколько известно, не очень-то любите на эту тему разговаривать?

– Не люблю. Но, если честно, мне было всё равно, что обо мне писали. Интернет – это же такая, извините, помойка. В ней, если есть желание, можно найти что угодно.

– Но, согласитесь, подобные публикации появляются только в двух случаях. Первый – когда артист заинтересован в PR-кампании и сам договаривается с корреспондентами о раскрутке настоящих или высосанных из пальца скандалах. И второй – если человек настолько популярен, что упоминание его имени автоматически поднимает рейтинг любого СМИ. Первый вариант, разумеется, не ваш, но второй, наверное, можно отнести скорее к плюсам, чем к минусам?

– Ох, не знаю, не знаю… О том, что происходит в моей жизни, я обычно рассказываю в своих песнях. Но, к сожалению, жёлтая пресса может любого, даже самого правильного человека смешать с грязью. Да так, что некоторые музыканты сегодня уже сами не понимают, являются ли они реальными творческими людьми или персонажами этой самой жёлтой прессы. Но ведь наше дело такое нестабильное, и слава артиста не вечна. К тому же всегда бывает так: часть публики признаёт твой талант, а другая – нет.

– Вот, кстати, вопрос, который меня всегда интересовал: почему один исполнитель в течение нескольких часов держит зал в напряжении, а второй сделать это не в состоянии. Есть ли какие-то особые секреты мастерства или всё основывается на одарённости, опыте и харизме?

– Могу сказать только, как это происходит со мной. Любое моё выступление – это хорошая музыка. Живой концерт, состоящий из песен, в каждой из которых прежде всего много эмоций. Настолько много, чтобы зритель мог сказать: «Эта песня про меня».

– Да, но ведь любой актёр – живой человек. Сегодня он на подъёме, эмоции брызжут через край. Но завтра разболелся зуб, обманула любимая девушка или, не дай бог, случилось ещё что-то похлеще. И как тогда изображать всплески? Зрительный зал ведь не обманешь…

– Ну, что вам сказать… Когда человек только начинает работать, у него есть право на ошибку, его простят. Если же он уже долгие годы на сцене и набрал некий багаж – жизненный и творческий, – ошибок делать нельзя.

– На долгие годы оставаться в центре внимания удаётся лишь единицам, подавляющее большинство молодых музыкантов, даже если им посчастливится блеснуть, быстро уходят в тень. Почему?

– Причин несколько. Это и явный недостаток композиторов, и засилье коммерческих эфиров, и то, что телеканалы делят звёзд между собой, и то, что страна большая, а потому многие ребята просто не могут приехать в Москву на кастинг.

– Тем не менее в последнее время у нас появилось немало конкурсов, где молодёжь может себя показать. И мы уже знаем множество новых имён. Однако возрастающее количество музыкантов почему-то не переходит в качество. Я имею в виду общий уровень отечественного шоу-бизнеса.

– У меня хорошие отношения со многими исполнителями, так что эту тему можно назвать сомнительной… Но всё-таки скажу то, что думаю. Некоторые современные молодые артисты мне кажутся похожими на биороботов. Да, они выглядят восхитительно, шикарно, большинство очень близки к идеальным стандартам. Но… Они как будто не живые люди. У них несодержательные лица. Они не эмоциональны. А глубинная эмоциональность, я в этом уверен, намного важнее, чем совершенная внешняя форма.

– Но ведь эти ребята, которым, как вы говорите, явно не хватает внутреннего содержания, всё-таки побеждают на серьёзных конкурсах!

– Если речь идёт о музыкальных премиях, то у меня уже давно появилось понимание: всё это не имеет смысла. Настоящие достижения состоят совсем в другом.

– В чём, например?

– Вот, скажем, я долгое время думал: почему у некоторых артистов стоят под балконами толпы сумасшедших фанатов, а под моими окнами никого нет? Я таким людям даже завидовал! Но потом успокоился. Потому что понял: мне всё это не нужно. Выходя на сцену, я вижу в зале красивых, хорошо одетых людей, которые, чтобы прийти на мой концерт, специально готовятся. Для них моё выступление – настоящий праздник. И меня это восхищает! Это момент, когда я понимаю, зачем вышел на сцену.

– У вас, как и у большинства ваших известных коллег, очень плотный гастрольный график. То, что бесконечно переезжать с места на место невероятно тяжело, – понятно. И поэтому некоторые артисты – не хочу сейчас называть их имена – работают на гастролях вполсилы: приезжают за пять минут до концерта, отрабатывают под фонограмму, получают гонорары и спокойно уезжают. Понять их, вероятно, можно…

– Не знаю, кто как, но я никогда не считал, что публика в регионах заслуживает меньше уважения, чем московская или питерская. Я люблю своих поклонников, в каких бы городах они ни жили! И меня радует, что мой гастрольный график расписан на год вперёд. Могу сказать, что и следующий год будет у меня наполнен работой. Мы с братом (Константин Меладзе – композитор, музыкальный продюсер, заслуженный деятель искусств Украины. – Прим. ред.) планируем провести целый ряд акций.

– Политических?

– Музыкальных! Концерт в Кремле, новый альбом, много чего ещё. Мы хотим заниматься творчеством, а не политикой!

– Я спросил, потому что многие артисты сегодня совмещают и то и другое…

– Музыканты не должны лезть в политику.

– Вопрос, мне кажется, спорный. Тем более сегодня, когда у нас такие непростые отношения не только с Европой и Америкой, но и с нашими родными братьями – украинцами.

– Мы перед Богом все равны, и нам всё равно придётся жить вместе. Поэтому, думаю, со временем здравый смысл восторжествует, а значит, мы будем относиться друг к другу по-доброму, как прежде. Во всяком случае, меня радует, что на Украине объявлено перемирие, и, надеюсь, оно перерастёт в прочный мир. История в любом случае всё расставит на свои места. Но и нам тоже, пока живы, нужно уметь исправлять свои ошибки.

– Вам многое хотелось бы в своей жизни исправить или кардинально изменить?

– Изменить – нет! Что-то менять хотят те, у кого в жизни мало что произошло. Мне в этом плане грех жаловаться. А вот исправить какие-то мелочи хотелось бы. Ну, например, если бы появилась возможность переиграть какие-то моменты заново, я бы чаще проводил время с близкими, уделял бы им больше внимания...

– В следующем году вам исполняется 50 лет. Говорят, это некий рубеж, пе­рейдя который человек вступает в новую фазу жизни. Вы, готовясь к юбилею, не собираетесь поменять что-то в своём сценическом образе? Или вам комфортно оставаться в амплуа «последнего романтика»?

– Это определение ко мне прилипло уже очень давно, с середины девяностых, когда вышел мой сольный альбом с таким названием. И, знаете, странно, почему-то журналисты упорно не хотят замечать, что с тех пор я уже несколько раз менял свой образ. Все обязательно пишут про «последнего романтика»!

– Да как-то, наверное, привыкли…

– Да? Ну, ладно, бог с ними. Я нашёл свой стиль уже давно, и было бы смешно что-то радикально менять. Мне нравится то, чем и как я занимаюсь, поэтому собираюсь продолжать это делать ещё долго. Силы на это, слава Богу, есть.