История над нами пролилась… Блокадные летописи
Ленинградка Вера Макарова вела дневник и до войны, но именно в блокаду стала делать записи особенно часто. Думала ли она о том, что много лет спустя их будет читать множество людей?
Вера с сестрой Надеждой в 1946 году. Её блокадная летопись завершена
Многие жители блокадного Ленинграда вели дневники. У одних эта привычка была и раньше, другие стали записывать происходящее только после начала войны. Некоторые фиксировали происходящее с ними только для себя, некоторые – для истории. Всем известен дневник Тани Савичевой, хранящийся в Государственном музее истории Санкт-Петербурга. А всем, кто читал «Блокадную книгу» Алеся Адамовича и Даниила Гранина, хорошо известны также дневники Юры Рябинкина, Лидии Охапкиной и Георгия Князева. Но эти четверо были далеко не единственными, кто оставил записи о блокадных днях, имеющие теперь огромную историческую ценность. На выставке «История над нами пролилась…» в медиа-центре Балтийской медиа-группы можно прочитать много блокадных писем и дневников – в том числе и длинных, описывающих происходящее со всеми подробностями.
Ленинградка Вера Макарова вела дневник и до войны, но именно в блокаду стала делать записи особенно часто. Думала ли она о том, что много лет спустя их будет читать множество людей? Можно предположить, что она это предчувствовала и поэтому писала очень аккуратно, стараясь как можно детальнее рассказать обо всём происходящем в умирающем городе. В её дневнике часто упоминается маленькая девочка Таточка, уехавшая в эвакуацию. Вера не знала, что с ней, и очень переживала, что о ней нет никаких известий. Семьдесят три года спустя именно Таточка – теперь уже Наталья Осадченко, которой в начале войны было два года, – принесла дневник своей тёти на выставку.
В семье Макаровых было три дочери, которых звали Вера, Надежда и Любовь, и сын Константин. Таточка была дочерью Любови и вместе с матерью успела эвакуироваться до того, как город оказался в кольце блокады. Остальные члены семьи – две другие сестры, брат и их мать Евгения Филипповна – остались в Ленинграде.
Вера Васильевна делала записи в дневнике в среднем раз в неделю. Как и все блокадники, она много писала о еде, рассказывала, что ела сама и чем питались её родные и знакомые. Чаще Евгения Филипповна готовила на всю семью щи из хряпы – верхних листьев с кочана капусты, которыми в мирное время в деревнях кормили домашних животных. Если же вдруг Макаровым удавалось достать чуть больше продуктов, чем обычно, то такие дни считались в семье праздничными. «Вчера мы просто шиковали с едой. Кроме обычной порции хлеба в 200 грамм мы ели довольно густую лапшу с микроскопическими кусочками сала», – записала Вера в своём дневнике 8 октября 1941 года.
Каждый день Макаровы слушали радио и следили за положением на фронте. После каждой бомбёжки они старались узнать, сколько было жертв и много ли домов разрушено. От Любови долгое время не было никаких известий, и, когда её родные наконец получили от неё открытку, их радости не было предела. Но потом Вера снова начала бояться за сестру и племянницу – открытка шла больше месяца, и за это время с ними могло случиться что угодно.
19 декабря 1941 года Вера записала в дневнике, как навещала одну из своих подруг: «Сегодня я была у Машеньки. Очень беспокоилась, что не застану её дома. Даже когда шла, то загадала, что если застану её, то мы переживём голод. И странное совпадение: встретила её внизу лестницы. Она вышла, чтобы купить хлеб».
Эта примета, на ходу придуманная измученной женщиной, сбылась. В сентябре 1942 года небольшую группу ленинградцев удалось эвакуировать в казахский город Кокшетау, в то время называвшийся Кокчетав. Там они жили до конца войны и там же узнали, что с Любой и Таточкой тоже всё хорошо.