Проехать по Ветеранам и прогуляться по Науке

Корреспондент «НВ» выяснял, изменились ли тенденции в наименовании новых улиц и переименовании старых в Петербурге

Если речь заходит о присвоении улице имени, то у большинства тут же возникают ассоциации на тему увековечения имён известных людей. А ведь исстари топонимика ставила перед собой совсем иную задачу – фиксировать существующие ориентиры, чтобы людям было удобно находить объекты. И в Петербурге за последнее время по этой традиции появились сотни наименований. Но последние переименования магистралей показали: город не готов отказаться от «улиц имени персон».

Только за последнее время на карте Петербурга появились площадь Братьев Стругацких, улицы Лётчика Паршина, Академика Харитона, Вернадского, Вадима Шефнера, Корнея Чуковского и Даниила Хармса, Марка Галлая, проспект Маршака, переулок Никифорова, бульвар Александра Грина. Ни одно из этих названий не скажет горожанину, в каком районе города он находится, – улица с таким названием может быть где угодно.

Историк и собиратель фольклора Наум Синдаловский говорит, что нельзя забывать и о другом важном факторе: понятное желание сокращать названия до одного-двух слов приводит к комичным примерам типа «еду по Ветеранам», «пройтись по Науке», «оказаться на Большевиках». И совсем иначе – вполне корректно – звучит фраза, когда речь идёт, скажем, о Невском или Вознесенском проспектах, потому что это прилагательные.

При этом историк и член Топонимической комиссии Борис Кириков уверен, что никуда «от родительного падежа» не деться.

– Каждая эпоха оставляет свой след, – говорит собеседник «НВ». – В советское время появилось большое количество таких названий в форме родительного падежа. И мы к ним привыкли. Я считаю, что это стало нормальной традицией.

К слову, бюро Топонимической комиссии (своего рода рабочая группа, которая, собственно говоря, и готовит названия) постоянно предпринимает попытки максимального «оприлагачивания» названий. Но почти каждый раз это встречает сопротивление у той части комиссии, которая состоит из чиновников. Поучаствовал в таком действе и Борис Кириков: в декабре 2013 года по его предложению Никифоровский переулок (название дано по Всероссийскому центру экстренной радиационной медицины имени Алексея Никифорова) стал переулком Никифорова, увековечив память создателя центра.

– Мне показалось, что в данном случае стоило использовать традиционный вариант в форме родительного падежа, чтобы увековечить имя Никифорова. В противном случае не создавалось бы впечатление, что это увековечение, – объяснил Борис Кириков.

Опрос, проведённый корреспондентом «НВ», показал: большинство петербуржцев попросту не знает в честь кого называется та или иная улица. То есть наименование – это своего рода устойчивое словосочетание, звукоряд, а не способ сохранить память о человеке. В случае с такими известными фамилиями, как Пушкин, Есенин, Маяковский, Блок, отчётливо видно, что топонимы не прибавили ни капли к народному почтению писателей, – даже без улиц в их честь эти имена никто бы не забыл.

Член бюро топонимической комиссии Андрей Рыжков считает, что полностью отказаться от увековечения нельзя. Причём причина не только в давлении авторитетных просителей, но и в нежелании самих топонимистов отвергнуть эту преимущественно советскую традицию.

– Наша задача – стараться минимизировать количество таких «именных» названий. Я всегда говорил, что топонимия не механический способ переноса фамилий на карту, потому что она несправедлива: не все фамилии удобны для ежедневного произношения, – пояснил Рыжков.

К методам «минимизации» наш собеседник отнёс превращение «фамильных» названий в форму прилагательного. Так, на июльском заседании комиссия поддержала Гумилёвскую, Камероновскую, Пущинскую улицы, Лермонтовскую площадь и Анненский бульвар в Пушкине.

– Комиссия старается не забывать простую человеческую форму. Но это возможно только в том случае, если преобразование в прилагательное не вредит пониманию. Например, в «Балтийской жемчужине» будет улица Лётчика Тихомирова, потому что Тихомировская улица уже есть. В Кировском районе будет улица Ивана Зубкова, потому что Зубковская улица есть, – говорит Андрей Рыжков.

И всё же, несмотря на любовь топонимистов к фамилиям, в последнее время появилось несколько названий, связанных с местоположением, – в соответствии с дореволюционной традицией. В Курортном районе две давно существующие улицы стали Таможенной дорогой и Скандинавским шоссе. Таможенная дорога проходит от Приморского шоссе до пансионата «Дюны». Выбирая название, Топонимическая комиссия вспомнила о существовании в этом месте таможенного поста на границе Финляндии и СССР. Скандинавским шоссе стала трасса «Скандинавия» в границах Санкт-Петербурга, а именно от развязки с ЗСД и Зеленогорским (Верхним) шоссе до Всеволожского района.

Белевский переулок соединил улицы Седова и Кибальчича. Он расположен на Белевском поле – так до сих пор именуют территорию возле бульвара Красных Зорь, поскольку её в середине XIX века арендовал Карл Белль. Центральной дорогой жилого микрорайона, который строится на территории разорённого предприятия «Лето», стала Среднерогатская улица. Она сохранила название Средней Рогатки, как издавна называются окрестности площади Победы (Ближняя Рогатка находилась возле Московских ворот, а Дальняя – у поворота на Пушкин). Существующий проезд через промзону от Московского шоссе до Среднерогатской улицы назван Дизельным – по расположенному на углу зданию Дизельного НИИ.

Будущая крупная магистраль от Шуваловского проспекта (западнее Орловского карьера) до Суздальского шоссе стала Орлово-Денисовским проспектом. Тем самым топонимисты вспомнили о владельцах этих земель – графах Орловых-Денисовых. Небольшой проезд в Шувалово стал Садочной улицей (ударение на первый слог). В тех краях располагался Садочный двор, где проходили садки – испытания охотничьих собак. Возле Московского вокзала появилась Военная улица. Прежде в этом месте располагалась улица с таким названием, так как до постройки железной дороги здесь был Военно-Александровский плац.

В Шушарах будущие дороги стали Старорусским проспектом, Чудовской улицей (в посёлке проезды получают названия по железнодорожным станциям Новгородской области), а также Вилеровский переулок (английский агроном Даниил Вилер осушал болота вокруг Шушар).

Алексей Владимирович, член Городской топонимической комиссии:

– Название улицы должно быть в первую очередь географическое, а уже в самую последнюю – оно должно служить удовлетворению чьих-то политических, идеологических и прочих амбиций. Скажем, употреблять название в родительном падеже просто неудобно, потому что возникают неловкие формы, вроде: «Вчера с Веры Слуцкой привезли пьяного». Я бы сказал, что подобная форма увековечения – скорее издевательство над именами людей, чем уважение к ним. Всё-таки название должно быть прилагательным – Садовая, Невский, Пушкинская, Лермонтовский, а не улица Лермонтова. Название не должно быть труднопроизносимым и странным по смыслу. Неудачными примерами служат проспект Авиаконструкторов и улица Кораблестроителей.

история вопроса

С момента основания Петербурга в разных районах города появлялись слободы – Морская, Пушкарская, Немецкая, Греческая, Посадская. Прокладывались первые улицы: Дворянская, Оружейная, Белозерская, возникла Троицкая площадь. В 1738–1741 годах в ходе составления генерального плана города Комиссия о санкт-петербургском строении предложила 288 наименований, но не все они были приняты. До нашего времени из них дошло около двух десятков: Невский и Загородный проспекты, Садовая, Итальянская, Разъезжая, Большая Конюшенная улицы, Конюшенная площадь, Кузнечный, Поварской и Свечной переулки.

До конца XIX столетия основной принцип присвоения названий был связан с местными ориентирами. Троицкая площадь находилась вокруг Троицкой церкви, в Кузнечном переулке (прежде Кузнечной улице) жили кузнецы, Оружейная (ныне улица Мира) проходила мимо Оружейного двора. Немало названий связано с землевладельцами – та же Гороховая улица сохраняет память о купце Гаррахе (в народе – Горохове). Но это тоже фиксация места, а вовсе не увековечение фамилии торговца.

Традиция не только помогала в поиске адресов – сами названия были удобными в повседневной речи, поскольку не только были понятны на слух, но и позволяли отбрасывать статусы «улица», «переулок», «проспект».

Исключениями на протяжении двух веков были имена, связанные с царской семьёй. Екатерининский канал, Николаевская улица, Александровский проспект (ныне Грибоедова, Марата и Добролюбова соответственно) – ни Екатерина II, ни Николай I, ни Александр II к ним не имели никакого отношения.

Но эти примеры были скорее исключениями. Правилами принцип увековечения стал в советские годы. Тогда только в Ленинграде улиц и проспектов, названных «в честь», было больше, чем «по». И именно тогда у жителей сформировалось соответствующее отношение. И именно тогда люди стали считать, что если улицу переименовывают, значит, человек, в честь которого она называлась, провинился перед государством.

После распада Советского Союза топонимическая комиссия, казалось бы, постепенно становилась на дореволюционные рельсы. Если посмотреть на новые названия, то среди них десятки традиционных: Автобусная улица (по автопарку), Белевский проспект (по Белевскому полю), Глухарская улица (по реке Глухарке), Дачный проспект (по некогда дачной местности), Елагинский проспект (по нему должна была пройти автострада, огибавшая Елагин остров, предшественник ЗСД). Но последние примеры показывают, что по-прежнему сильны советские инстинкты.

тем временем…

По словам члена бюро Топонимической комиссии Андрея Рыжкова, существует четыре принципа подбора названий. Сперва рассматривается историческая привязка (прежние названия улиц, земле- и домовладельцы), затем современное окружение, далее идут ассоциации с различными деятелями, которые рядом жили, а в конце рассматривается общий топонимический контекст района. Рыжков обратил внимание, что для увековечения названий существуют не только улицы. Например, на Кирочной улице существует сад Салтыкова-Щедрина – в створе Потёмкинской улицы.

Специалист заметил, что в поле деятельности топонимической комиссии попадают не только вопросы присвоения названий новым и возвращения более ценных названий старым улицам («НВ» от 28 июля 2014 «Где эта улица?»). Есть также вопросы, связанные с более удобным ориентированием. Например, в Старом Петергофе одну из двух Ульяновских улиц переименовали в Баушевскую (по пруду Бауш). В нынешнем году, как ожидается, одна из двух Новых улиц в Понтонном станет Пикалёвской.

Одна из таких – Школьная улица, которая состоит из нескольких не связанных друг с другом участков. Причина такого безобразия в том, что в советское время собирались демонтировать Сестрорецкую железнодорожную линию. Именно она мешает проложить по трассе Школьной улицы нормальную магистраль. Она же помешала соединить два участка Яхтенной и два участка Туристской улиц. И если в створе Туристской вроде как будет построен путепровод, то для Яхтенной такого же счастья вряд ли стоит ожидать – жирновато. По словам Андрея Рыжкова, комиссия не видит необходимости давать одному из фрагментов другое название. Более того, в таком случае логика требует перенумерации домов, но нынешнее законодательство её не предусматривает. То есть исправлять советские ошибки, скорее всего, не будут. Сейчас появление подобных разорванных дорог исключать не стоит, поскольку топонимисты дают имена не только существующим, но и перспективным улицам. И всё-таки комиссия надеется, что этого удастся избежать.

Наибольшее количество возвращений петербургским улицам прежних названий зафиксировано в 1998 году – 20. В 1999-м вернули старые имена всего трём улицам, в 2001-м – одной, в 2002-м – четырём. Новый всплеск переименований зафиксирован в 2003-м, когда названия сменило 12 улиц. Затем количество переименований пошло на спад: в 2006 году – 2, с 2007-го по 2014-й – по одному в год.

Как пояснили в Топонимической комиссии, всплеск возвращения старых названий в 1998 году можно объяснить желанием тогдашнего губернатора Владимира Яковлева оставить свой след в истории Петербурга. В 2003 году названия вернули улицам в Павловске, и эти переименования, как ошибочно многие думают, не были приурочены к 300-летию Петербурга. Стоит заметить один курьёзный момент: в 1998 году переулок Джамбула вновь стал Лештуковым, но где-то через месяц Владимир Яковлев отменил своё решение. Это единственный такой случай в нашем городе.