Михаил Пиотровский: «В наш юбилей мы сами дарим подарки»

Завтра – 250-летие Эрмитажа. А накануне его директор рассказал «НВ» о том, как главный музей страны встречает этот юбилей, и поделился своим видением происходящего в мире

Эрмитаж и его директор встречают юбилеи. Такие совпадения символичны. Лучшему музею страны, а то и мира завтра исполняется 250 лет (празднование продлится несколько дней), а кроме того, в декабре своё 70-летие отметит директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, чьё имя давно и прочно связано с самим музеем, нашим городом и всей российской культурой. Мы беседовали с Михаилом Борисовичем в его кабинете. Здесь меня традиционно встретили книги и многочисленные бумаги, символизирующие нескончаемые заботы хозяина кабинета…

– Михаил Борисович, ваш музей по-прежнему остаётся градообразующим учреждением…

– Конечно. В нашем городе эта идея получает наглядное воплощение. Именно поэтому Санкт-Петербург и называют городом-музеем. Я повторял, повторяю и буду повторять: что показывает, что это место принадлежит России? Две вещи: храм и музей. В нынешних условиях данный тезис становится ещё более актуальным.

– Обычно, когда крупное и знаменитое учреждение культуры празднует какую-то круглую дату, то проводится торжественное юбилейное собрание трудового коллектива. Как вы планируете вместе с коллективом отметить 250-летие Эрмитажа?

– Мы обязательно соберём вместе всех сотрудников. Их у нас около двух с половиной тысяч. Торжественных речей не будет. Будет несколько приёмов.

– И будете принимать подарки?

– У нас всё наоборот. Мы сами дарим подарки. Среди них – Малый Эрмитаж как отдельный выставочный зал, новое фондохранилище с постоянно действующей экспозицией, Запасной дом. Правда, один значительный подарок мы от города всё же получили. Это здание Биржи на Стрелке Васильевского острова.

– Мы пока изучаем варианты дальнейшего использования здания Биржи, – продолжает Михаил Пиотровский. – Следующий важный шаг – изучение вопроса о финансировании. Нам надо понять стоимость наших планов и то, откуда мы сможем эти деньги взять. Мы будем осваивать это здание. Но не сразу и не вдруг. А постепенно. Так же, как мы осваивали здание Главного штаба. Вспомните, каким оно было при начале реконструкции и каким оно стало сейчас. Принцип освоения здания Биржи такой же: будем испытывать там проекты с участием большого количества людей. Например, мы предлагаем провести в здании Биржи следующий юридический петербургский форум…

– Как вы оцениваете опыт проведения в этом здании Международного медиафорума?

– Как позитивный. Такое знаковое место в центре города не должно пустовать.

– В эрмитажных торжествах будет задействована Дворцовая площадь?

– Мы готовим уникальное шоу для петербуржцев и гостей нашего города. Хотим показать: как можно красиво и эффектно использовать этот неповторимый архитектурный ансамбль мирового значения.

– То есть это ваша зимняя альтернатива летним громким танцам на площади?

– Да.

– Как развиваются филиалы Эрмитажа в городах России и за её пределами?

– Мы категорически не приемлем слово «филиал», чтобы не создавать себе проблем в отношениях с нашим учредителем – Министерством культуры РФ. Для нас каждый такой проект – штучная работа. Мы считаем их центрами – спутниками Эрмитажа.

– В чём ваше ноу-хау?

– Они все содержатся на деньги субъектов Федерации, на территории которых находятся. Эрмитаж даёт самое лучшее и престижное содержание, а местные власти обеспечивают их работу. Открытие каждой выставки – это серьёзное испытание и по части организационной, и по части финансовой. Но местные власти с этим справляются. И такое сотрудничество даёт позитивный эффект.

– И сколько же центров-спутников есть у Эрмитажа?

– Про экспозицию в Выборге все уже знают. Результативно функционирует центр в Казани. У нас есть договорённости с Омском относительно здания. Уже выбрано здание для центра во Владивостоке. В центрах мы показываем выставки исключительно высокого, «эрмитажного» уровня, то есть демонстрируем те же выставки, что и в Петербурге. У нас есть эрмитажные комнаты в Калининграде и Великом Новгороде. В них один раз в один-два года обязательно приезжает выставка из Эрмитажа.

– В связи с изменившейся международной обстановкой изменилось ли отношение к эрмитажным центрам за рубежом?

– «Эрмитаж на Амстеле» в Амстердаме по-прежнему функционирует, как и раньше. «Эрмитаж в Италии» переехал в Венецию. Думаю, что эти мосты культуры будут разрушены в последнюю очередь.

– Более года назад мы с вами обсуждали актуальную тему противостояния ислама и мировой цивилизации. Как вы оцениваете то, что происходит сейчас в мире? Как противостояние цивилизаций, культур? Как политический конфликт?

– Очень бы хотелось верить в то, что всё-таки это конфликт политический, а не какой-нибудь иной. Хотя сегодня есть некоторые признаки потери человеком человеческого. Вот это действительно проблема: сможем ли мы сохранить в столь остром противостоянии человека. Когда игра в войну начинает многим нравиться, возникает серьёзная угроза, что в неё могут вовлечь слишком многих. Украина в этом глобальном контексте всего лишь небольшая часть мировой цивилизации. Для меня то, что происходит сейчас в Ираке, страшнее в сто раз. Это страшнейшая гуманитарная катастрофа, когда люди начинают впиваться друг другу в глотки. Такое ощущение, что на наших глазах воскрешают дух жестоких средневековых войн. И надо найти то место, где культура может на что-то повлиять, и что-то делать. И если этого не сделать, тогда просто погибнет всё на свете. Пример: судьба христианской культуры, которая на Ближнем Востоке просто затаптывается в землю во всех этих кровавых сражениях и конфликтах.

– Значит ли это, что ислам оказался всё-таки воинственной религией?

– В Киеве мусульманами и не пахнет, но то, что там произошло, очень сильно напоминало не мирный майдан, а майдан по типу площади Тахрир в Египте. А сейчас мы фактически получили сирийский вариант на Юго-Востоке Украины. Ислам здесь ни при чём. Это какое-то общецивилизационное озверение. Мы забыли, что кровь проливать нельзя.

– Вы по-прежнему настаиваете на вашем любимом выражении про терпение?

– Разумеется. Терпение по-прежнему прекрасно. Ещё лучше смирение, но это часть терпения.

– Какая книга сейчас лежит у вас не на рабочем столе?

– Воспоминания про Каир времён Второй мировой войны.

– Опять – война.

– Да, опять – Ближний Восток. А кроме этого сейчас читаю вместе пять переводов «Пьяного корабля» Артура Рембо.

– И чей перевод лучше?

– Они все разные, но лучший текст у самого Рембо.

– Что такое идеальный день директора Эрмитажа?

– Это тот, когда не надо решать финансовые вопросы.