Андрей Федорцов: «Не халтурил нигде и никогда!»

Андрей Федорцов утверждает, что «создать коммерчески успешный спектакль – всё равно что организовать мощный бизнес»

Он перепробовал не одну профессию. Окончил ленинградскую мореходку и ходил в море матросом-мотористом. Работал машинистом сцены. Учился на курсах животноводов по передовой итальянской методике и готов был заняться фермерством. Служил менеджером в зоомагазине, а решив заняться бизнесом, вскоре уже сам владел четырьмя зоомагазинами. За что ни брался, всё у него получалось. И всё же окончательный выбор Андрей Федорцов сделал в пользу актёрской профессии.

Какое-то недолгое время служил в Театре Комедии им. Н.П. Акимова и прежде всего запомнился зрителям – юным в первую очередь – по роли Конька-Горбунка. Одна из первых ролей в кино – лейтенанта Васи Рогова в сериале «Убойная сила» – принесла Андрею Альбертовичу всероссийскую известность и любовь многомиллионной зрительской аудитории.

Ныне Андрей Федорцов – заслуженный артист Российской Федерации. В его послужном списке более полусотни киноролей; на спектаклях с его участием – аншлаги.

– Андрей Альбертович, какие самые знаковые, самые важные для вас события произошли в уходящем году?

– Самое важное – спектакль Саши Синотова «Операция «Развод», в котором я играю Ивана Мохнатова – «очень богатого (на первый взгляд) русского бизнесмена» (так он обозначен драматургами).

Сейчас какой театр ни возьми – везде Шекспир, везде Чехов, реже – Островский, Горький. А где современные авторы, где достойные современные пьесы? Было время, когда одновременно с Шекспиром, Чеховым, Островским и Горьким ставились Арбузов, Вампилов, Шукшин. Я понимаю, что можно говорить о сегодняшнем дне языком классики. Но нужна и современная драматургия, нужна смелость – попытаться написать пьесу на современном материале и поставить её так, чтобы она была интересна и сегодня, и завтра, и послезавтра.

Лично мне хочется разобраться в том, что у нас в стране происходит, хочется об этом поговорить со зрителем. И не обязательно разыгрывать страшную драму – можно и через улыбку, через комедию говорить о серьёзных вещах. Это сложнее. Саша Синотов прочёл около 3000 пьес – полтора года читал. Звонит мне – я ехал в «Сапсане»: неинтересно это всё! Тогда я говорю: «Не нашёл пьесу – пиши сам!» И они с Вадиком Майоровым на несколько месяцев «ушли в затвор» и написали «Операцию «Развод». Собралась замечательная команда: Андрей Носков, Лёша Васильев, Серёжа Куницкий, Марина Доможирова, Юля Шахмуратова. Все профессионалы высокого класса. Пригласили двух супермастеров – Юрия Кузнецова и Георгия Штиля. Юрий Александрович последний раз выходил на театральную сцену, когда я только поступил в театральный институт, в 1993 году. Репетировали мы около года…

– Кузнецов вернулся в театр?! Двадцать лет спустя!..

– Да, и классно работает. Мастерство, как вы понимаете, и калёным железом не выжечь. Больше скажу: роль Дзинь Бяо писалась на Юрия Александровича, но он был занят в кино, и мы пригласили Штиля. Игра Георгия Антоновича тоже, как вы понимаете, не обсуждается.

– То, что ваши партнёры – профессионалы высокого класса, радует. А то ведь сейчас такое впечатление, что КВН и Comedy Club стали неким аналогом театрального вуза. И в игровом кино, и в сериалах на первые роли вышли люди без специального образования…

– Не согласен. В большом кино мне часто приходится сниматься с ребятами из Comedy Club. За редким исключением они профессионалы, хотя вроде бы и представители другой профессии. С ними приятно работать – значительно сложнее работать с дилетантами, а приходится. Продюсер вдруг берёт человека из массовки: «Вот! Он похож на капитана!» Да, похож, ну и что? И ставят «человека, похожего на капитана» к тебе в сцену. А ему не дано выучить 20 страниц текста на день. Я уж не говорю про актёрские способности. Это всё равно что перед операцией к хирургу подведут незнакомую медсестру: «Она вам будет ассистировать». Он поинтересуется: «Вы что оканчивали?» – «Ветеринарный». – «Ассистировать сможете?» – «Попробую. Собак я оперировала…»

– Издержки нашего времени: тот, у кого деньги, и решает, кому кого играть…

– Я не устаю повторять: «Кто такой продюсер? У нас в России – человек, который находит деньги. Но во всём мире это не так». Почему великий музыкант Пол Маккартни для записи последнего альбома нашёл нового продюсера? Да потому, что продюсер – это не только деньги, но и в первую очередь мозг. Время дилетантов в нашем кино, возможно, заканчивается, но ещё не закончилось. Чем ещё хорош театр? Тем, что, по большому счёту, там ты работаешь с профессионалами.

– «Операция «Развод» – спектакль антрепризный, а антрепризу, как и сериалы, только ленивый ещё не пнул…

– А вы загляните в интернет, почитайте отзывы зрителей! Есть сериалы, за которые стыдно, есть фильмы, за которые стыдно. Есть спектакли – в государственных театрах! – за которые стыдно. И, разумеется, есть антрепризные спектакли, за которые стыдно.

На «Операцию «Развод» мы очень часто не можем даже близких людей пригласить. Лёша Васильев, случается, закатывает скандал: «Почему я не могу друзей позвать на спектакль?!» Да потому, что нет не только билетов и контрамарок, но и свободных мест в зале.

Что же касается охаивания антрепризы… Гадость сказать просто. А не петь в общем хоре, высказать своё мнение, отличное от мнения других, трудно. Тут нужна смелость, если хотите, гражданская позиция. Мне важна оценка моей работы зрителями и коллегами. Тот же Лёшка Васильев всегда скажет: «Ты здесь недобираешь…» Я не говорю про Кузнецова и Штиля: если ты работаешь плохо – они тебя разнесут в пух и прах.

Я в антрепризе с 1999 года. На наших спектаклях постоянно аншлаги – и в России, и в Израиле, и в Германии, и на Украине – везде! Потому что мы не халтурим. Мы работаем так, как нас учили в театральном институте: каждый день как последний! «Тратьте себя, не жалейте сердца!»

– Отношения с кинематографом в 2014-м складывались…

– …замечательно! Столько названий, что все и не упомнишь. Надо полистать ежедневник. Вот: «Корпоратив» только что вышел, я там играю такого странного человека, эксгибициониста; «Лёгок на помине», «Приличные люди», «Ёлки лохматые» – это продолжение «Ёлок – 1, 2, 3»… Я отвечаю за каждую свою роль. И в каждой роли, как профессионал, выкладываюсь на 100 процентов. Не халтурил нигде и никогда. И не халтурил бы, если бы был не актёром, а, предположим, архитектором или краснодеревщиком. Так воспитан. Я за профессионализм в любом деле. Тогда и конечный результат будет достойный.

– Но ведь актёр, соглашаясь на роль в кино или сериале, не знает конечного результата…

– Не важно!

– Извините, я не договорил. Я хотел сказать, что актёр выложился на все сто, а при монтаже это вырезали, то вырезали и от роли остался один пшик…

– К сожалению, бывает и так. Мы с Мишей Пореченковым снялись у Владимира Хотиненко в картине «1612: хроники Смутного времени»: я сыграл Минина, Мишка – Пожарского. Планировались четыре серии. При сокращении все сцены с Пожарским и Мининым, всё то, о чём, собственно, фильм, вырезали! Режиссёру в большей степени был интересен мифический единорог. И теперь злые языки могут сказать: вы с Пореченковым сыграли так, что единорог оказался интереснее.

– Вы из тех немногих российских актёров, которые снимались в Голливуде. Что вас там если не потрясло, то удивило?

– Я узнал, что такое настоящий кинобизнес, что такое железная дисциплина. Приезжаю на съёмочную площадку – подбегает администратор: «Вы на полминуты опоздали!» – «Я не опоздал – у меня часы…» – «Выкиньте свои часы. На площадке только одни часы – мои!» Вот это администратор! Вот это организация съёмочного процесса! Поэтому у американцев всё получается – быстро и качественно. Я не говорю о темах. Тема у каждой страны своя. У России – одна, у Польши – другая, у Франции – третья. Я очень люблю французское кино. Мне кажется, лучшие драматурги, сценаристы – французские. А американцы в последнее время, по-моему, всё чаще покупают сценарии и делают фильмы на свой, американский лад.

– В общем и целом уходящий год для вас выдался удачным?

– Сложный был год. Создание спектакля – это же не только поиски или написание пьесы, не только собирание команды (все актёры – люди занятые, у каждого дела расписаны на год вперёд), поиски репетиционной площадки, репетиции, изготовление костюмов и декораций, но и в связи с этим решение вопроса, где что хранить, печать афиш, аренда зала, заработная плата и прочее, прочее, прочее. Как бы антрепризу ни ругали, но создать коммерчески успешный спектакль – всё равно что организовать мощный бизнес.

– Поговорим о планах на будущий год?

– Мои планы здесь. (Похлопывает по ежедневнику. – Прим. авт.) Будет, обязательно будет какой-то новый спектакль, но говорить об этом пока не стоит. Скажу только, что хочется продолжить разговор о дне сегодняшнем. Не помню кто, то ли Томас Манн, то ли Бертольд Брехт, сказал: «Кто не знает правды – тот дурак, а кто знает правду, но говорит, что это ложь, – тот преступник».

– Андрей Альбертович, не хотелось бы заканчивать предпраздничный разговор на тревожной ноте. Наверняка у вас есть «фирменный тост», «фирменное» новогоднее пожелание…

– Я всегда желаю одного и того же. Оставаться в душе ребёнком и не терять интереса к жизни. Что бы ни случилось.