Goodbye, my love, goodbye…

Ушёл из жизни Демис Руссос, неутомимый, неунывающий, сладкоголосый. Кумир 70–80-х. «Греческий соловей», как его часто называли журналисты всех стран мира.

В его песнях не было острых социальных вопросов (хотя в то время они были у всех, даже Boney М пели о Белфасте!), он рассказывал всё больше о любви несчастной («Одинокая комната и пустое кресло, и каждый день, как тяжёлый груз…»), но больше о чувствах сильных и светлых («Потому что я люблю тебя больше, чем слова могут это передать…»). В эти рифмованные строки на английском ли, греческом, французском или любом другом языке меньше всего хотелось вдумываться. Он просто пел – и звуки неповторимого, неподражаемого, узнаваемого всегда голоса просто хотелось слушать. Это было сродни пению соловья.

В его интервью вы тоже не найдёте ничего серьёзного. Ни размышлений о неравенстве и несправедливости, ни поучений или рассуждений о том, куда движется мир, так свойственных людям, у которых дети уже выросли. Никаких мудрствований и непреложных истин, хотя и это тоже странно, он ведь окончил философский («Это естественно, что я интересуюсь философией, – повторял он. – Каждый грек – философ!»). Он только пел и радовался жизни. И любил повторять: «У меня всегда хорошее настроение. Чем дольше живу, тем оно становится лучше!» 

И от его незамысловатых песен людям тоже хотелось жить и радоваться. 

Его формула сладкой жизни – «музыка, еда, женщины». Про музыку понятно: он не мог не петь. С едой тоже ясно: ценивший хорошую кухню, он однажды сел и написал кулинарную книгу. Что же касается любви… Влюблявшийся несчётное количество раз, Демис всегда уверял, что вот это чувство, которое сегодня, сейчас, только оно искреннее. Почему он так думал? Да потому, что чувство рождает музыку. Хочется петь? Значит, пришла любовь. 

Он не любил рассказывать, как однажды соприкоснулся со смертью. Террористы из группировки «Хезболла» захватили самолёт, летевший из Рима в Афины, и развернули его в Бейрут, где заложников удерживали семнадцать дней. Одного из них, американца, убили. «Я понял, что война и смерть совсем рядом, – вспоминал популярный и благополучный певец. – Но петь об этом я не хотел никогда. Петь надо о любви…»

А в одном из последних интервью он сказал:

– Нам помогут любовь и взаимопонимание. Все проблемы в мире от того, что мы не понимаем друг друга. А музыка как раз то, что нужно всем, всегда. Мне хочется нести её людям.

Как это он пел сорок лет назад? Goodbye, my love, goodbye, I always will be true… –  «Сохрани меня в своих мечтах, пока я к тебе не вернусь…»