Латвийское чудо – это сказка

Сегодня многие латвийские журналисты с восторгом пишут: «Мы – председательствуем в Совете Евросоюза! Это такая честь!» Возможно, отчасти это и так. Но нужно учесть, что наше председательство – обязанность тяжело пахать в течение полугода

Сегодня многие латвийские журналисты с восторгом пишут: «Мы – председательствуем в Совете Евросоюза! Это такая честь!» Возможно, отчасти это и так. Но нужно учесть, что наше председательство – обязанность тяжело пахать в течение полугода (данные функции, согласно составленному графику, получает на шесть месяцев каждое государство ЕС. – Прим. ред.). К тому же если раньше наши чиновники, когда к ним обращались по поводу каких-либо проблем, могли отговориться: «Мы ничего не определяем… Латвия – страна маленькая, всё решают в Брюсселе», – то сейчас такие оправдания не проходят. А между тем то, как живёт Латвия, по которой безумно ударил кризис 2009–2011 годов, сопоставимо с положением в США после Великой депрессии и в Бразилии после кризиса 1998 года.

Сегодня Латвия – это выжженное поле. Притом что население страны – меньше двух миллионов, из которых более 600 тысяч – пенсионеры, мы ежегодно теряем 300–400 тысяч человек. Люди уезжают в страны Западной Европы в поисках работы. Уезжают безвозвратно. А те, кто остаётся, из последних сил бьются, борются, пытаясь выжить. В Латвии даже термин такой есть – «работающие бедняки». Человек может ходить на работу, получать зарплату за полный восьмичасовой рабочий день. Но, заплатив за квартиру, потратившись на транспорт и, скажем, на секции для детей-школьников, он остаётся без единого гроша. Люди просто не в состоянии себя обеспечить! И «латвийское экономическое чудо», о котором сегодня так много говорят и пишут, – это откровенное враньё партии «Единство», члены которой, кстати, прошли в Европарламент на антироссийской риторике.

Пресловутое экономическое чудо – не более чем сказки бывшего премьер-министра Валдиса Домбровскиса, который сейчас является комиссаром Еврокомиссии и вице-президентом комитета по вопросам евро и социального диалога. Я был против его назначения, так как знаю: чтобы доказать наличие роста латвийской экономики, он просто красиво свёл цифры. Домбровскис – гениальный бухгалтер, к тому же записать в таблицу можно ведь любые данные.

Да, возможно, в Латвии показатели роста ВВП чуть-чуть выше, чем у Германии. Но ведь простой человек этого не чувствует! Я приезжаю в латгальскую деревню, ко мне подходит бабушка-староверка: «Сынок, ну если у нас так всё хорошо, чего ж у сына моего нет работы, а у меня пенсия всё падает и падает?..»

Что я могу ей сказать? Что это не я, а правительство Домбровскиса в 2009 году отобрало у стариков 10 процентов пенсии? Как ей объяснить, что, если бы не эта мера, государство стало бы банкротом и не смогло платить полицейским, учителям, врачам? А ведь положение было именно таким! Вопрос стоял о том, что у нас могло не оказаться возможности обеспечить минимальное функционирование государственного аппарата!

В Латвии закрывали только что отремонтированные больницы, поликлиники, школы, детские сады. И они, между прочим, до сих пор стоят пустые. Потому что государство не в состоянии их содержать.

Или вот ещё случай. Мне недавно прислал письмо один хозяин фермы. Пишет: «У нас основным экспортным рынком всегда была Россия. Когда начались санкции, когда Путин принял встречное решение о запрете ввоза продукции в Россию из ЕС, у меня две цистерны с молоком были аккурат на границе. Я ещё смог выкрутиться. Я в своё время брал кредит и купил оборудование по переработке молока в порошок. Но многие другие хозяева таких же маленьких фермочек вылили просто в канаву тонны молока, не успев границу перейти…»

 

У меня не раз спрашивали: «Что ты рассказываешь о Латвии своим знакомым в Европарламенте?» Ну что тут ответишь… Вот, например, у меня есть очень хорошая приятельница, её зовут Мади Дельво, она 19 лет работала на министерских постах в Люксембурге, а теперь – в Европарламенте. Я захожу к ней и радостно так говорю: «Мади, у нас в Латвии подняли минимальную зарплату до 360 евро!» Она спрашивает: «Это в день или в неделю?» Я растерялся: «В месяц…» И тут растерялась она. Потому что в Люксембурге, где тоже, говорят, кризис, минималка – 2200. Вот вам и вся разница между нашими странами. Хотя Люксембург, между прочим, ещё меньше, чем Латвия…

Эта страница использует технологию cookies для google analytics.