Чтобы везде пускали
Не очень хорошо помню тот момент, когда на двери нашего дома появился кодовый замок. Но помню, что меня это новшество потрясло. Дом наш 14-этажный, как говорят в Петербурге, «точечный» (москвичи в таких случаях используют слово «башня»), вокруг хрущёвки, в них двери настежь – заходи кто хочет. А наш дом мгновенно стал крепостью. Прошло несколько лет, кодовые замки перестали быть экзотикой. Правда, коды в них меняли нечасто и по блестящим, затёртым пальцами кнопкам любой мыслящий человек мог вычислить нужную ему комбинацию цифр
Не очень хорошо помню тот момент, когда на двери нашего дома появился кодовый замок. Но помню, что меня это новшество потрясло. Дом наш 14-этажный, как говорят в Петербурге, «точечный» (москвичи в таких случаях используют слово «башня»), вокруг хрущёвки, в них двери настежь – заходи кто хочет. А наш дом мгновенно стал крепостью. Прошло несколько лет, кодовые замки перестали быть экзотикой. Правда, коды в них меняли нечасто и по блестящим, затёртым пальцами кнопкам любой мыслящий человек мог вычислить нужную ему комбинацию цифр.
Вскоре на смену кодовым замкам пришли домофоны, потом появились замки, отпираемые электронными ключами и карточками. Следующим этапом борьбы за неприступность зданий, в которых мы живём и работаем, стала замена хлипких дверей, сделанных непонятно из чего, на несгораемые и пуленепробиваемые металлические. На такие двери и замки можно поставить хитроумные, например, типа «краб» – с четырьмя засовами, расходящимися влево, вправо, вниз и вверх. Наверное, в Госбанке таким бы позавидовали.
Понаставив повсюду таких дверей с такими замками, нельзя было не изменить саму жизнь. Прошли времена, когда закрыто было только там, куда посторонним вход воспрещён. Сейчас куда ни приди, упрёшься в запертую дверь. Понятно, что детские сады, школы и другие учебные заведения, в которые некогда можно было зайти без труда, нуждаются в охране. Уже давно в школах вместо дежурных старшеклассников, проверявших наличие сменки и задерживавших тех, кто сильно опоздал, вас встречают суровые секьюрити. Нет вопросов с учреждениями и предприятиями, которые всегда были режимными. Но сейчас ведь просто так нельзя войти ни в один бизнес-центр, кто бы в нём не работал, будь-то нотариальная контора, турфирма, риэлторская фирма или даже салон красоты. На замке многие магазины, правда, вешают табличку: «Мы открыты», мол, звоните-стучите. Даже в метро, помните, когда-то турникеты были открыты и закрывались, если не опустил монетку. Сейчас же турникеты закрыты, их надо открывать, бросая жетон или прикладывая карточку.
Нет больше знаменитых петербургских проходных дворов. Повсюду ворота и калитки с замками. Знатоки города уже не могут блеснуть эрудицией и устроить экскурсию по известному только им пути, скажем, от Лиговки до Фонтанки. Да и на базе «Зенита» в Удельном парке, куда когда-то журналисты заходили как к себе в редакцию, сейчас шагу нельзя ступить без разрешения сотрудников безопасности. Впрочем, рассказывают, что когда-то и в Смольный мог войти любой рядовой коммунист, предъявив партбилет, но это уже звучит как мифы Древней Греции.
Я ношу с собой целую связку ключей – от квартиры, от двери на лестничную площадку, от подъезда плюс электронный пропуск в редакцию. У многих ещё есть ключи (не столь важно, электронные или традиционные) от автомобиля, гаража или паркинга, от въезда на территорию коттеджного посёлка. Мы сами запираем за собой все двери, и нечего удивляться, что другие их запирают перед нами.
…Владимир Высоцкий в своё время на вопрос анкеты: «Чего ты хочешь добиться в жизни?» – ответил: «Чтобы везде пускали».