Моя полиция кого бережёт?
Позавчера, возвращаясь с работы, стала свидетелем пренеприятной сцены: в начале одиннадцатого вечера на Стрелке Васильевского острова остановились четыре лимузина, из которых вывалились несколько десятков человек – при этом уже далеко не подростков – и… полезли на южную Ростральную колонну!
Позавчера, возвращаясь с работы, стала свидетелем пренеприятной сцены: в начале одиннадцатого вечера на Стрелке Васильевского острова остановились четыре лимузина, из которых вывалились несколько десятков человек – при этом уже далеко не подростков – и… полезли на южную Ростральную колонну! Да-да, фотографируясь, они не просто встали рядом, не просто перелезли через ограждение, а буквально облепили скульптуру – уселись на её могучих белых плечах, руках и даже голове! Я не преувеличиваю – несколько десятков человек! Некоторые, ожидая, пока приятели подвинутся, чтобы уместиться на скульптуре всем, – подпрыгивали и повисали на рострах…
Беспардонное зрелище, конечно, вызвало возмущение редких для этого времени в тех краях прохожих, но сделать мы ничего не могли – нигде на всей Стрелке не было ни одного стража порядка! Некому было вмешаться и освободить один из главных символов Петербурга! Выходит, известный на всю Россию и даже за её пределами монумент абсолютно беззащитен? От вандалов, пьяных гуляк, для которых однократная поездка на лимузине – это почему-то круто? Или просто-напросто идиотов?
Дорогая полиция, мне не важно, насколько вы – дорогая и сколько стоит рабочее время одного сотрудника. Мне важно, чтобы культурное наследие и памятники моего города оставались сохранными и передавались бережно от одного поколения к другому. В конце концов, я за это плачу налоги, в том числе и на вашу зарплату. Если мы не можем обезопасить даже Ростральные колонны, расположенные не где-нибудь в Ропше, и даже не в Шуваловском парке, а в самом сердце Петербурга, напротив Эрмитажа, в лучах прожекторов, – о каком сохранении культурного наследия в принципе может идти речь?
Я очень хочу верить, что вы не предотвратили подобные действия и не отреагировали должным образом лишь потому, что вам не могло прийти в голову, что такое возможно в культурной столице. Мне и самой не хотелось верить своим глазам. Так же шокирована я была, когда собирала материалы для диссертации и наткнулась в прессе 1920-х годов на информационное сообщение о том, как мальчишки лазили по Медному всаднику. Ну неужели воз и ныне там? Или даже дал задний ход?
Мне очень горько, что приходится обращаться к силовым структурам из-за таких вещей, но надежды на сознательность горожан и какое-то хотя бы базовое воспитание и уважение уже не осталось. Вот среди таких людей мы живём, ходим по улицам, стоим в очередях, сидим на концертах (хотя это уже вряд ли). Мне казалось, есть вещи, которые не нужно объяснять: почему нужно уступать место пожилым в транспорте, почему нельзя плевать или сморкаться на асфальт, почему нельзя ругаться матом в общественных местах, и тем более – при женщинах и детях… Оказывается, объяснять теперь нужно всё. И даже не только объяснять – следить за выполнением этих простых норм поведения в городе. И штрафовать. Если значение для этих людей имеют только деньги, а не уважение к окружающим, к городу и самому себе.