«Русский солдат спас и меня, и Балканы, и всю Европу»

Специалист по туризму Гордана Перазич принадлежит к старинному сербско­черногорскому роду, который более 200 лет связан с Россией

Эта обаятельная, темпераментная женщина с внешностью оперной певицы прожила долгую и яркую жизнь, центральные события которой тесно переплелись с драматической историей ХХ века. Дитя войны, она познала все тяготы нацистской оккупации Югославии, видела своими глазами страдания пленных и испытала счастливые минуты освобождения родной земли солдатами Красной Армии. С ранней молодости ощутив тягу к России, она более двадцати лет проработала представителем туристической фирмы «Юготурс» в СССР. И, будучи потомком старинного сербско-черногорского рода, возродила память о своих славных предках – священнике Дмитрии Перазиче, вдохновившем Пушкина на создание одного из стихотворений, и дедушке Божидаре Перазиче, личном враче короля Черногории Николы.

После Румынии и Болгарии третьей европейской страной, освобождённой СССР от коричневой чумы, стала Югославия. Мужественные партизаны (в борьбе с оккупантами погибли 1,7 миллиона югославов) и обыкновенные мирные жители… Тысячи людей ждали прихода Красной Армии с верой в победу и надеждой на избавление от нацистской оккупации. Среди них была и Гордана Перазич, которая в 1944 году пошла в первый класс, но к тому времени уже успела познать голод, нужду и прочие тяготы военного времени.

– Наша семья жила в Заечаре, небольшом городке на границе с Болгарией, – рассказывает она. – Мой папа с первых дней войны сражался в партизанском отряде, а в минуты отчаяния подбадривал нас: «Вот увидите, Россия обязательно победит!» Увы, сам он немного не дожил до дня освобождения – нацисты и их пособники убили папу незадолго до прихода русских. Его бездыханное тело выбросили в реку Тимак, и течение отнесло его к болгарской границе.

После смерти отца Гордану вместе с её семьёй выгнали из дома, и девочке пришлось скитаться, не имея постоянной крыши над головой. Но в памяти госпожи Перазич наиболее горький след оставили не только собственные беды, но и мучения пленных евреев, свидетельницей которых ей довелось стать.

– Я шла в школу мимо кинотеатра, и вдруг передо мной открылось ужасное зрелище, – вспоминает Гордана. – Сквозь раздвинутые жалюзи на меня были устремлены страдальческие лица осунувшихся, измождённых людей. Они тянули ко мне исхудавшие руки и что-то говорили на своём языке. Было видно, что эти люди не из нашего городка. Как человек не робкого десятка, я попыталась войти в кинотеатр и узнать, чем могу им помочь. Но тут дорогу преградил немецкий офицер и так на меня залаял, что я, поставив на голову школьную сумку, быстро пошла прочь. В голове же потом долго крутились вопросы: «Кто эти люди? Что они, голодные и измученные, делали в кино? Почему их, словно животных, согнали в одно помещение?» Лишь потом я узнала, что видела мучения евреев, которых фашисты собирались отправить в концлагерь. И это одна из тех страшных картин, которые никогда не уйдут из моей памяти.

Но вот наступил долгожданный октябрь 1944 года, когда бойцы Красной Армии, оставив позади освобождённую Болгарию, вошли в пределы Югославии. И первым городом этой страны, в который ступила нога русского солдата-освободителя, оказался… приграничный Заечар. Наступление красноармейцев нельзя было назвать лёгкой прогулкой – немцы оказывали ожесточённое сопротивление, упрямо цепляясь за каждую пядь оккупированной ими балканской земли. Поэтому, чтобы ускорить процесс, советским солдатам пришлось пустить в ход легендарные «Катюши».

– Завязались тяжёлые бои, – рассказывает Гордана. – Спасаясь от бомбёжек, мы с мамой, сербкой из Косово, укрылись в подвале одного из домов вместе с такими же, как мы, мирными жителями. Я каждый раз вздрагивала, слыша грохот рвущихся снарядов, и плакала, вспоминая о погибшем отце… Просидев долгое время без еды, мы сильно исхудали. И вот какой-то человек радостно заголосил: «Ура, Россия зашла в Заечар! Наши побеждают!» Мы все встали, и в этот момент в подвал ворвались какие-то военные. Прочитав в наших лицах страх и недоумение, они произнесли: «Не бойтесь – мы русские солдаты!» Один из них взял меня, заплаканную и обессиленную, и вытащил из подвала, нежно прижав к груди, словно родное дитя. Я же обхватила его ручками, как папу. Как знать, может, тот русский солдат оставил в России свою родную дочку, чтобы прийти за тридевять земель и спасти чужого ребёнка? Я на всю жизнь запомнила теплоту, исходившую от него, и до сих пор считаю этого человека своим вторым отцом.

По словам госпожи Перазич, приход Красной Армии в Югославию стал для местных жителей «праздником со слезами на глазах». Сотни людей в едином порыве выходили на улицы, чтобы поприветствовать освободителей, поменяться с ними шапками и, рыдая от нахлынувших чувств, сказать: «Спасибо вам, братья!» При этом красноармейцы изо всех сил старались помочь мирному населению поскорее вернуться к нормальной жизни – кормили, обогревали и успокаивали местных жителей.

– Помню, как «мой» солдат бережно понёс меня во двор, где его товарищи уже оборудовали интендантскую, – вспоминает Гордана. – Меня накормили какой-то едой, нетипичной для балканской кухни. Этот вкус мне врезался в память, но чем именно меня угостили, я тогда не запомнила…

С 1970 по 1994 год Гордана Перазич работала в СССР на компанию «Юготурс», одну из крупнейших в то время туристических фирм в Европе. Стараниями этой энергичной женщины тысячи советских туристов побывали в полузапретной тогда Югославии, и примерно столько же югославов своими глазами увидели Россию.

Будучи профессионалом высшей пробы, Гордана трудилась дни и ночи напролёт, стремясь порадовать путешественников безукоризненным сервисом и познавательными экскурсиями, за что получила титул «королева туризма». Она быстро заработала себе авторитет благодаря превосходным организаторским способностям, неиссякаемому энтузиазму и… добродушной улыбке, которая располагала к ней и чиновника, и гида, и простую горничную.

– Как представителю иностранной турфирмы, мне приходилось часто бывать на разных приёмах, – рассказывает наша героиня. – Помню, как вскоре после приезда в Ленинград в 1970 году я оказалась в гостинице «Советская» на праздновании Дня Победы. Во время приёма нас угощали разными яствами, и в их числе оказались сырники. Попробовав один из них, я расплакалась прямо у всех на глазах. Боже мой, это были они! Оказывается, в 1944-м русские солдаты накормили меня именно сырниками…

Можно сказать без преувеличения, что в жизни госпожи Перазич память о подвиге красноармейцев и Победе Советского Союза в Великой Отечественной войне занимает центральное место. Её стараниями в программу посещения Ленинграда для югославских туристов в качестве обязательного пункта был включён визит на Пискарёвское кладбище – с возложением венков на могилы советских солдат.

– Наш долг – свято чтить подвиг всех солдат-красноармейцев, освободивших человечество от нацистского безумия, – утверждает госпожа Перазич. – Сколько их, безымянных героев, покоится на Балканах и в других странах Европы! И особый вклад в Победу над фашизмом внесли ленинградцы, пережившие 900 дней и ночей вражеской блокады. Я считаю, что каждый из нас должен целовать землю Ленинграда и благодарить героических ленинградцев, подаривших нам жизнь и свободу.

С 1979 по 1983 год Гордана занимала пост генерального представителя фирмы «Юготурс», работая при посольстве Югославии в Москве. И в этой должности она лишь за один 1979 год приняла 20 тысяч путешественников с Балкан. За вклад в сближение Советского Союза и Югославии Гордана Перазич удостоилась в 1991 году золотого диплома Совета Министров СССР. Так она стала единственной иностранкой, получившей столь престижную награду – и не где-нибудь, а в Кремле.

– Я должна была выйти и произнести благодарственную речь, – сквозь слёзы вспоминает церемонию награждения Гордана. – Но перед тем как подойти к микрофону, я закрыла глаза и прошептала: «Папа, папочка, твоя дочь обращается к тебе из Кремля. Ты не зря верил в Россию, не зря боролся с фашизмом и не зря погиб за нашу свободу. Я счастлива, что оправдала твои заветы».

Свою работу по сближению России и Балканских стран Гордана считает не просто долгом службы, а «своим призванием, миссией от Бога». Будучи потомком старинного сербо-черногорского рода Перазичей, она всегда стремилась оправдать свой «генетический код», внося посильную лепту в наведение мостов между православными славянскими народами. Ещё бы, её далёкий предок – архимандрит Дмитрий Перазич – 42 года своей жизни отдал «служению Богу, своему народу и царской России».

– Этот удивительный человек стоит в центре моей жизни, – говорит Гордана. – Именно он освятил мне дорогу в русскую землю.

Как черногорский священник оказался в России – это отдельная история, достойная приключенческого романа. Дело было в начале XIX века, когда маленькая, но гордая Черногория была зажата в тисках враждебной ей Османской империи. Тогда митрополит Пётр I Петрович-Негош рукоположил в иеромонахи Дмитрия Перазича, назначив его игуменом монастыря Режевичи.

В 1807 году он в качестве духовного лица помог России в борьбе за бухту Бока-Которска, которую Наполеон хотел использовать для нужд французского флота. Отец Дмитрий внёс столь значительный вклад в победу над французами, что император-корсиканец, придя в бешенство, повелел «достать его живым или мёртвым». За священником охотились повсюду, преследуя его и днём, и ночью. Тогда по благословению митрополита Петра I отец Дмитрий отправился в Россию, где император Александр I, прослышав о его героизме, направил черногорского батюшку служить на Черноморский флот корабельным священником.

Живя в Одессе, Перазич постоянно занимался самообразованием и однажды познакомился с Александром Сергеевичем Пушкиным, находившимся в бессарабской ссылке. И не исключено, что под его влиянием поэт и написал стихотворение «Бонапарте и черногорцы», воспев гордое черногорское племя в красных шапках. А когда в 1837-м отец Дмитрий узнал о кончине Пушкина, он поскакал на тройке в Петербург по заснеженной зимней дороге, чтобы проводить в последний путь «солнце русской поэзии». И вместе с прибывшим в Россию черногорским митрополитом Петром II Петровичем-Негошем Перазич отслужил заупокойный молебен в честь учителя и друга.

В 1851-м отец Дмитрий вернулся в Черногорию русским пенсионером. На деньги царского правительства он занялся благоустройством монастыря Режевичи, расположенного в живописном местечке на берегу Адриатики, которое носит имя Долина Перазичей (в честь издревле селившихся здесь предков Горданы). Видное место в обители занимает образ Казанской Божией Матери, привезённый священником из России. Во время Второй мировой войны итальянские фашисты подожгли монастырь – в пожаре сгорело всё, кроме русской иконы.

Будучи просветителем, отец Дмитрий основал в 1856 году первую светскую школу на этой части Адриатического побережья, и среди её первых учеников оказался Божидар Перазич, дед Горданы. Получив в Вене блестящее медицинское образование, он впоследствии стал личным врачом короля Черногории Николы. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов он вместе со Склифосовским разворачивал полевые госпитали. А будучи председателем Черногорского Красного Креста, Божидар Перазич в 1902 году побывал в Петербурге по приглашению Марии Фёдоровны, супруги почившего русского императора Александра III. Возглавляя российское отделение этой медицинской организации, она хотела лично познакомиться с талантливым доктором, слава о котором гремела по всей Европе. 

– И как с такой родословной мне не любить Россию? – спрашивает Гордана. – Но, наверное, впервые духовную связь с вашей страной я ощутила именно в последние дни войны, когда Красная Армия освобождали Югославию от фашизма. По сути, русский солдат спас и меня, и Балканы, и всю Европу. Если бы в 1945 году Советская Россия не одолела нацизм, то сейчас не было бы ни Европы, ни Черногории, ни Сербии, ни нас с вами. И у меня нет слов, чтобы выразить благодарность всем русским людям, спасшим человечество от коричневой чумы и подарившим нам 70 лет свободы.

кстати

У рода нашей героини есть не только балканская, но и русская ветвь. Один из её представителей – теперь уже покойный Иван Александрович Перазич – был блокадником и ветераном Великой Отечественной войны. Он помнил тревожный вой сирен в осаждённом Ленинграде, гул нацистских бомбардировщиков, зарева пожаров, глаза измученных голодом ленинградцев. Ближе к концу войны Иван Александрович ушёл на фронт, а после неё стал быстро расти по партийной линии.

Судьба так распорядилась, что оба Перазича в 1970–1980-е годы работали в Москве едва ли не на соседних улицах, однако встреча двух дальних родственников произошла лишь в 2002-м.

– Я всегда очень жалел, что Бог не подарил мне дочку. Но, встретив тебя к концу жизни, я убедился, что это не так, – сказал тогда Гордане уже пожилой Иван Александрович.