«Её жизнь – сплошное мучение»

Анна Степановна мечтает пожить в доме, где будет банальная канализация и центральное отопление

Ей не повезло – пришлось дожить до своих 100 лет в однокомнатной квартире с печным отоплением и удобствами на улице. Для старушки, передвигающейся на костылях, условия ужасающие. Однако по закону Анне Степановне Афанасьевой, вдове офицера, погибшего в далёком 1940-м году на Карельском перешейке, участнице партизанского движения, новое жильё не положено. Почему – корреспондент «НВ» пытался найти ответ на этот оказавшийся неожиданно непростым вопрос.

Борьба за предоставление ей нормального жилья тянется уже два года, но неизменно на все запросы как самой Анны Степановны, так и её доверенных лиц региональные органы власти отвечают стоическим молчанием. По словам депутата Себежского районного собрания Василия Солдатенкова, который принимает деятельное участие в судьбе своей землячки, о том, что его избирательницей является столетняя вдова участника финской кампании, он узнал от главы городского поседения Галины Малютиной. Однажды она пришла к нему на приём, чтобы рассказать о мытарствах Анны Степановны.

– Сразу же выяснилось, что её мужа, командира Красной Армии, в конце 1939 года перевели служить из Ленинграда в Карелию, а потом началась финская война, – вспоминает депутат. – А через некоторое время ей пришла похоронка, где была отмечена дата его гибели: 11 февраля 1940 года. После этого вдова с сыном вернулась домой, в родной Себеж. Сейчас Анна Степановна получает на общих основаниях пенсию по случаю потери кормильца. Проживает в 17-метровой квартире с печным отоплением, на втором этаже, и это при том, что так называемые удобства находятся на улице. Передвигается женщина на костылях, и говорить, что её жизнь – сплошное мучение, значит ничего не сказать.

Не единожды все, кто был заинтересован в судьбе вдовы офицера, обращались в различные инстанции. В том числе в областное управление социальной защиты населения, но оттуда приходили сдержанные ответы, смысл которых сводился к тому, что льготы на неё не распространяются, так как её супруг погиб не на Великой Отечественной войне.

– Как же так? – недоумевает Василий Солдатенков (в прошлом, к слову, прокурор района). – В Федеральном законе о ветеранах, в статье 2-й, прямо говорится о том, что «участниками Великой Отечественной войны являются лица, принимавшие участие в боевых действиях по защите Отечества…». По всей видимости, отсутствие в тексте закона прямого указания на участников финской кампании и даёт распределителям льгот право лишать столетнюю вдову положенной ей по закону жилплощади. Мы пытались отстоять интересы Анны Степановны в городском суде (по месту нахождения управления социальной защиты), но полученный ответ меня, признаться, изумил. В официальных бумагах сообщалось, что гражданка Афанасьева лишь «приравнена к участникам Великой Отечественной войны», а это, как оказывается, совсем другая категория лиц.

Специалисты районной межведомственной комиссии провели обследование условий проживания Анны Степановны. Они установили, что дом 1959 года постройки, мягко говоря, не приспособлен для проживания в нём столетней женщины. Это решение было вынесено ещё 22 ноября 2013 года! Тогда же было рекомендовано решить проблему двумя путями. Первое: предоставить ей социальное жильё, исходя из возможностей районной администрации. Второй вариант: в судебном порядке добиваться, чтобы Анна Степановна вошла в список лиц, подпадающих под президентский указ от 7 мая 2008 года, согласно которому все участники войны должны были получить новое жильё. Но вот тут слаженная бюрократическая машина и начала давать сбои.

Как пояснили корреспонденту «НВ» в областном суде, в президентском указе речь идёт только об участниках Великой Отечественной войны и финская кампания не в счёт. В самом деле, разве могли чиновники, готовившие текст документа, а потом и депутаты, его принимавшие, подумать, что в небольшом приграничном городе Себеже живёт вдова героя финской кампании? Этот не прописанный в законе нюанс и стал, пожалуй, главной заковыркой, которая не позволила сразу и без разговоров решить проблему Анны Степановны.

– С какой стороны ни посмотри, Анна Степановна достойна того, чтобы её старость была и уважаема, и обустроена, – пояснил один из членов коллегии областного суда, по понятным причинам попросивший не называть его фамилию. – Но вы должны понять и нас. Суд не благотворительная организация, не собес, а место, где в состязательном процессе устанавливается правота закона. В нём, к слову, прописаны права, которыми могут пользоваться лица, приравненные к ветеранам Великой Отечественной, и перешагнуть через эти нормы при всём к ним уважении нельзя.

Есть, правда, и третий вариант решения проблемы – политический, когда областная администрация выделяет средства на покупку квартиры с последующим её дарением престарелой себежанке. При этом все заинтересованные стороны убеждены, что Анна Степановна имеет на это право: и как вдова героя, и как участница партизанского движения. В частности, удалось установить, что во время оккупации она снабжала народных мстителей продуктами. Вот как это было… Когда партизаны громили немецкие обозы, то им доставались мешки с зерном. Его нужно было смолоть. На выручку приходили женщины из местных деревень (среди них была и Анна Степановна), которые на ручных мельницах мололи зерно и потом передавали муку в отряды.

Нелегко сложилась жизнь Анны Степановны после войны. Замуж она так и не вышла, а несколько лет назад умер её единственный сын. Сейчас о ней заботится внук.

Впрочем, справедливости ради следует добавить, что обсуждается вопрос о выделении Анне Степановне жилья на условиях социального найма.

– В этой истории меня удивляет чёрствость тех, кто призван по долгу своей работы помогать таким, как она, – возмущается Василий Солдатенков. – Анна Степановна, полагаю, одна на всю область! А может быть, даже на всю Россию, и при всём при этом должна доказывать очевидное.

Но сколько ещё придётся ждать столетней женщине?..

Армен Мнацаканян, начальник Главного государственного управления социальной защиты населения Псковской области:

– История столетней себежанки никого не может оставить равнодушным. По-человечески я её прекрасно понимаю и, безусловно, нахожусь на её стороне. Но своим единоличным решением предоставить ей жилплощадь я по закону не могу, иначе меня фискальные органы немедленно обвинят в нецелевом расходовании средств. Значит, нужно искать другое решение, а это в наших условиях далеко не просто. По роду своей деятельности мне приходилось уже сталкиваться с документальной казуистикой, когда очевидные вещи не поддаются юридическому обоснованию. В Законе о ветеранах, например, отсутствует упоминание о тех, кто принимал участие в финской кампании или воевал с милитаристской Японией. Чтобы сразу исключить подобные явно абсурдные ситуации, следует вносить уточнения и поправки в сам закон, и это уже работа депутатов Государственной думы. Тем не менее я убеждён, что мы сможем найти выход из этой непростой ситуации.

Василий Солдатенков, депутат Себежского районного собрания:

– Когда я начал заниматься этой проблемой, то мне на глаза попалось решение коллегии Пензенского областного суда, которое было принято ещё в 2012 году, где было подтверждено, что участники финской войны, а равно вдовы погибших в её ходе имеют право на получение льгот, положенных участникам Великой Отечественной войны. Выходит, что у нас не российское правосудие, а в каждой области своё: пензенское, псковское, смоленское… Такого быть не может, тем более когда речь идёт о ветеранах. К тому же если быть совсем честным, то людей, которые принимали участие в той «не знаменитой войне», не спрашивали: хотят они идти воевать или нет. Был приказ! Это уже в наше время пытаются пересматривать уроки истории, а тогда было совсем другое время.

кстати

Несколько лет назад актриса Псковского академического театра драмы им. А.С. Пушкина Нина Семёнова тоже была вынуждена обивать пороги инстанций, ходатайствуя о своей матери. Всю войну она прослужила хирургической сестрой в медсанбате, имеет боевые награды и заслужила право на положенные по закону льготы. Однако бездушная чиновничья машина неизменно указывала, что препятствием для их реализации является то, что на двоих с дочерью в однокомнатной квартире на каждую приходится по 18 квадратных метров. В то время как норма для получения жилья, принятая в областном центре, составляет 16. Два «квадрата» перебрали! Потребовалось обращение в газету, другие заинтересованные организации, чтобы справедливость восторжествовала.