«Всё равно что иголка в стоге сена»

Если следовать расхожему афоризму о последнем похороненном солдате, в Калининградской области до окончания войны ещё очень далеко.

– Сейчас нами отработаны имена и фамилии 72 тысяч советских воинов, павших в ходе боёв на нынешней калининградской земле, – рассказал корреспонденту «НВ» член президиума областного совета по увековечиванию памяти павших Дмитрий Востриков. – Не путайте с числом официально увековеченных, там тоже цифры разнятся, есть дубли, а десятки тысяч в списках не значатся. По разным источникам, в ходе жестоких боёв здесь в 1944–1945 годах погибли от 100 до 165 тысяч солдат и офицеров Красной Армии.

По мнению Дмитрия Вострикова, у столь астрономической цифры неидентифицированных героев есть и субъективные, и объективные причины:

– Вопреки расхожему мнению в ходе войны работа соответствующих команд по фиксации захоронений была отработана как часы, в донесениях чётко указывалось и число погребённых, и даже месторасположение каждого. Впрочем, при перепечатке документов, в основном после войны, совершались нелепые и фатальные ошибки. Нередко указывался совсем иной населённый пункт, близ которого прошло захоронение. Например, вместо Раушена – Радшен. Таких примеров более чем достаточно. Иногда ошибались в написании фамилии погибшего. Реже – отмечали его захороненным в двух или трёх местах. Однако, ещё раз повторюсь, система работала, и если бы не совершенно неудовлетворительно проведённая кампания по укрупнению захоронений, развёрнутая в 1960-х, сегодня наша работа близилась бы к завершению.

То, что произошло через двадцать лет после войны, иначе как варварством не назовёшь. Исполняя указание по укрупнению захоронений, власти на местах отнеслись к ответственной задаче не просто формально, а варварски.

– В принципе, сама по себе идея была правильной, – сообщил корреспонденту «НВ» директор областного Историко-художественного музея кандидат исторических наук Сергей Якимов. – После войны в регионе насчитывалось более 1500 воинских захоронений. На ряд небольших населённых пунктов приходилось по шесть мемориалов. Нужно было содержать их в надлежащем виде. Кстати, первая директива об укрупнении была издана ещё в ходе войны. Однако исполнение этой задачи прошло уже в 1960-х и по самым непристойным традициям вандализма. Иногда кости погибших бойцов выкапывались экскаватором, а иногда даже до этого дело не доходило. Просто снимались таблички с одних могил и переносились на более крупные мемориалы. В ходе той кампании сотни мемориалов остались разорёнными, а останки победителей – вывороченными из земли и брошенными.

Сегодня вокруг нынешних братских могил, приведённых чиновниками по случаю юбилея в порядок, тоже немало проблем и вопросов. У многих мемориалов нет свободной территории для подзахоронения найденных в полях красноармейцев. Кроме того, как ни прискорбно, но в буквальном смысле местные власти экономят на гробах.

– В отличие от немецких солдат захоронения наших происходят в маленьких гробиках, притом иногда в один кладут останки нескольких воинов, – констатирует командир поискового отряда «Совесть» Руслан Хисамов. – Делается это по ряду причин. Во-первых, как объясняют чиновники, некуда хоронить, во-вторых, меньше расходы. Нас, честно говоря, такие аргументы убивают. Солдаты-победители имеют право на достойное захоронение, и экономить на людях, павших за Родину, последнее дело.

Следопыты янтарного края утверждают: за последнее время во взаимодействии с должностными лицами городов и районов достигнуто существенное понимание. Волна, поднятая несколько лет назад СМИ по поводу формализма властей в отношении к найденным следопытами солдатам, достигла цели. Случаи, когда у поисковиков отказывались принимать найденные останки красноармейцев, чтобы не тратить деньги на ритуал и похороны, остались в прошлом. Однако в ход по-прежнему идут маленькие, но очень циничные хитрости. Иногда, например, по надуманным поводам энтузиастам не дают разрешений на проведение поисковых и эксгумационных работ. Позже выясняется: всё это опять-таки делается якобы из благих побуждений – ради экономии бюджетных средств!

Впрочем, как признаются командиры поисковых отрядов, сегодня подобные случаи встречаются всё реже и реже. Среди ответственных должностных лиц находится всё меньше желающих прослыть Иванами, родства не помнящими. Тем не менее работы по увековечиванию памяти павших в российском анклаве непочатый край. И исправляя грехи предыдущих поколений, следопыты ведут поиски, порой цепляясь за самые зыбкие версии.

– В прошлом году в пригороде Калининграда местный житель в парке разрушенного немецкого имения нашёл табличку с солдатской пирамидки времён войны, – рассказывает Руслан Хисамов. – На табличке выцарапаны имена двух павших героев, в том числе старшего лейтенанта Григория Гагаринского. Что такое табличка в большом старом парке? Всё равно что иголка в стоге сена. Землю ведь уже сотни раз перекапывали. Сделали запросы, выяснилось, что семья Гагаринского до сих пор ищет могилу своего предка. Подняли архивы: нам повезло, там с достаточной точностью были описаны координаты военного захоронения, сделанного в ходе боя. Семья Гагаринских приехала в Калининград на День Победы, договорились, что в этом году постараемся завершить поиск, проведём эксгумацию и перенесём останки старшего лейтенанта и его товарищей на ближайший мемориал.

Аналогичная случайная находка в районе посёлка Ушаково подвигла в прошлом году следопытов к экспедиции на юго-запад области. Там на меже фермерского поля местный житель нашёл награды. Выяснилось: орден и медали принадлежат без вести пропавшему в последние месяцы войны капитану Михаилу Сердцеву. Найти останки красного командира пока не удалось, зато неравнодушные люди отыскали внука героя, который приехал в Калининград поклониться памяти деда.

Скрупулёзно изучающие военные архивы историки шаг за шагом открывают новые страницы Великой Отечественной.

Работа, незаметная и рутинная, которую ежедневно ведут архивисты, даёт возможность сузить район поиска, определить предполагаемые координаты заброшенных захоронений и места гибели пропавших без вести воинов.

– В этом году мы приступили к поискам останков наших солдат, павших в ходе контрнаступления немцев под Норгау, – поделился планами на лето Руслан Хисамов. – Тогда в феврале 1945 года в котле оказалась наша группировка. Основной удар пришёлся на 91-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Бои были настолько жестокие и кровопролитные, что ни наши, ни немцы толком не успевали похоронить погибших. Трупы прикапывали в воронках или блиндажах. Иногда помечали место захоронения табличками, но чаще и до этого дело не доходило. Когда немцев отбросили, в списках без вести пропавших числились более 300 солдат и офицеров.

Масштабная операция следопытов из «Совести» сегодня ведётся на нескольких десятках гектаров. Прошлое и земля неохотно расстаются со своими тайнами.

Валерий Кулишкин, руководитель поискового отряда «Аванпорт»:

– Чиновники по-прежнему демонстрируют заскорузлость собственного мышления. В январе 2014 года в десяти километрах от Балтийска мы проводили поиски по предписанию из военкомата. Надо пояснить, что даже при наличии точки на карте найти захоронение порой непросто. Ведь иногда могила отмечается на карте с масштабом 1:100 000. Представляете расхождение на местности? Искать захоронение по описанным приметам вообще пустое дело. Тогда было поле, теперь там чаща. Мы работали достаточно кропотливо и нашли братскую могилу, в которой находились останки восьми солдат 35-го артполка. Год спустя недалеко от этого захоронения натолкнулись на целый каскад могил и извлекли на свет ещё 117 воинов. Власти Балтийска вместо того, чтобы решать вопрос с погребением, устроили бюрократический футбол. Пинали нас из одного кабинета в другой. Только после разгоревшегося скандала воины были погребены. Сегодня у нас есть основания полагать, что на этом месте, практически в глухом лесу есть ещё несколько захоронений. Но балтийские власти откровенно волокитят начало поисков, отделываясь всякий раз непонятными дурашливыми отписками. Честно говоря, собираюсь сходить к прокурору, чтобы призвать их исполнять свои обязанности.