«НВ» начинает публикацию цикла фоторепортажей о жизни Юго-Восточной Украины, где вот уже почти год не прекращаются военные действия

В Донбассе, охваченном войной, я не впервые. Бывал там с гуманитарным грузом в августе, когда Луганск и Донецк беспощадно обстреливали украинские силовики. Бывал в ноябре, когда там установился хрупкий мир и люди пошли на выборы руководства ЛНР и ДНР, чтобы снова – в который уж раз – продемонстрировать поддержку и ополченцам, и Новороссии. Я приехал туда в новогодние каникулы, чтобы увидеть, как живут теперь жители Донбасса, где лечатся, чем питаются, как отдыхают.

Я уезжал туда, думая, что там перемирие. Но оказалось – я вновь попал на войну. Объектив моей фотокамеры бесстрастно фиксировал передовую, где идут бои, холодные бомбоубежища, переполненные вокзалы, обледеневшие дороги. И, конечно, людей, по-прежнему радушно встречающих гостей из России. Из увиденного складывалась своеобразная азбука, каждая буква которой начинает новое слово в лексиконе жителей Донбаса. Даже если это слово давно знакомо – за прошедший год многие слова приобрели здесь другое значение. Какое? Об этом мои фоторепортажи.

 

А

Автовокзал. Центральный зал автовокзала Луганска встречает посетителей гулкой тишиной. Кассы закрыты. Тех, кто хочет купить билет, отправляют к водителям рейсовых автобусов.

– Я был на автовокзале, когда сбили украинский самолёт, летевший в сторону Краснодона, – вспоминает один из луганчан события прошлого лета. – Самолёт залил керосином окрестные поля и упал. На вокзале началась дикая паника. Такое не забывается...

По обледенелой дороге из Луганска в Донецк автобус то и дело выносит на встречную полосу, водитель в последний момент демонстрирует чудеса пилотажа и выравнивает машину. В Донецке автобусы попадают на Южный автовокзал, который теперь стал центром дальнего и ближнего сообщения, поэтому многолюден в любое время суток.

 

Б

Бомбоубежище. Они строились вблизи крупных предприятий, школ на случай ядерной атаки. Теперь здесь ютятся те, кто лишился жилья из-за обстрелов. Нередко приходят и те, чьи дома не повреждены.

– Отсюда я хожу на работу, сюда и возвращаюсь. У меня есть дом, но в него страшно возвращаться, – рассказывает один из обитателей бомбоубежища возле шахты «Трудовская» в Петровском районе Донецка, где постоянно живут 40 человек.

Мария Ивановна здесь встретила свои 76 лет. В убежище она провела уже 7 месяцев. Выходить наверх боится. Больше полугода живёт здесь и Тарана, её муж и четверо детей. Всего же, по данным волонтёров, в бомбоубежищах Петровского района скрываются более 700 человек, из которых 200 детей. Электричество приходит с шахты, за водой местные жители ходят в свои пустые дома – пока снаряды не падают. Ведро заменяет канализацию.

 

В

 

Вода. Каждый день Анатолий Васильевич Райков ходит к источнику за водой. Он живёт в Октябрьском районе Донецка, его дом смотрит окнами на Пески и на аэропорт, где идут самые активные бои. Воды в окрестных домах нет уже давно, единственный ближайший источник – технический колодец на заброшенной стройке. От подъезда, где живёт Анатолий Васильевич, до колодца – не больше 50 метров. Пожилой мужчина стаскивает куртку, устало чертыхаясь, лезет в узкую бетонную дыру и открывает задвижку. Из резинового шланга течёт вода, Анатолий Васильевич заполняет пустые бутылки и привычной дорогой идёт к себе в квартиру. Воздух наполнен гулом летящих снарядов, выстрелами, а когда взрывы слишком сильны, деревья сбрасывают снег с ветвей.

Г

Гуманитарка. Новое слово в лексиконе жителей Юго-Востока Украины – так здесь называют гуманитарную помощь. Часть гуманитарки приходит из России. В дни новогодних каникул в Луганск и Донецк прибыл 11-й по счёту конвой. 120 грузовиков привезли 1400 тонн продовольствия для взрослых и детей. По словам одной из жительниц Новосветловки (сильно пострадавший в ходе боёв посёлок в Луганской области), за семь месяцев она получала продуктовые наборы три раза. Люди жалуются, что гуманитарки мало и она не всем достаётся. Помогают и волонтёры. Так, в начале января активисты движения «Интербригады» передали в детские дома и больницы ЛНР гуманитарную помощь на несколько миллионов рублей, в том числе ценные лекарства от гемофилии.

 

Д

Док. Позывной – второе имя бойца. У Владимира, командира медицинского взвода одного из воинских соединений ЛНР, позывной что надо – Док.

– Образование у меня совсем не военное, я педиатр. А вот моя мама была военным врачом, прошла Сталинград. Бабушка в Гражданскую была командиром прививочного отряда. Медиком стал и мой сын, – рассказывает Док.

В ЛНР приехал по велению сердца. Первое время служил заряжающим на «Граде».

– Однажды наш расчёт разбил вражескую колонну и меня отправили в отпуск. Когда вернулся, попал в мотострелки. Научился хорошо стрелять. И тут командир одного из медвзводов ушёл на повышение, и начальство предложило мне занять этот пост. Так в 52 года моя карьера резко пошла в гору и я стал старшим лейтенантом, – улыбается он. – Здесь пулевые ранения встречаются редко, в основном минно-осколочные. Самая ужасная травма, которую я здесь видел, – когда бойцу осколком оторвало щёки, нижнюю челюсть и часть носа. Мне удалось привезти его в больницу. Периодически у него в кармане звонил телефон, боец доставал его и пытался ответить. Умер на операционном столе...

 

Ё

Ёлка новогодняя. В Донбассе идёт война, но площади Донецка, Луганска, Краснодона и других городов украшены новогодними ёлками. Они не поражают богатством декора, но вызывают неподдельную радость измученных войной людей. Поставили ёлки в бомбоубежищах и подвалах, приютивших тысячи мирных жителей. Одна из таких зелёных красавиц стоит на глубине нескольких метров рядом с шахтой «Трудовская», в старом бомбоубежище гражданской обороны. Ёлку поставили сами, подарки прислали волонтёры.

 

Донбасская азбука. Часть вторая

 

Фото и текст Александра Гальперина